Page 586 - Тихий Дон

«Сердобский полк сдался нам! Все солдатишки разоружены, человек
двадцать из них, которые было забухтели, Богатырев свел со света: приказал
порубить. Сдали нам четыре орудия (но замки проклятые коммунисты батарейцы
успели поснять); более 200 снарядов и 9 пулеметов. У нас — великое ликование!
Красноармейцев распихаем по пешим сотням, заставим их бить своих. Как там у
тебя? Да, чуть было не забыл, захвачены твои земляки-коммунисты: Котляров,
Кошевой и много еланских. Всем им наведут ухлай по дороге в Вешки. Ежели
дюже нуждаешься в патронах, сообщи с сим подателем, вышлем штук 500.
Кудинов.»

— Ординарца! — крикнул Григорий.
Прохор Зыков подскакал тотчас же, но, видя, что на Григории лица нет, от испуга даже
под козырек взял:
— Чего прикажешь?
— Рябчикова! Где Рябчиков?
— В хвосте колонны.
— Скачи! Живо его сюда!
Платон Рябчиков, на рыси обойдя походную колонну, поравнялся с Григорием. На
белоусом лице его кожа была вышелушена ветрами, усы и брови, припаленные вешним
солнцем, отсвечивали лисьей рыжиной. Он улыбался, на скаку дымил цигаркой.
Темно-гнедой конь, сытый телом, нимало не сдавший за весенние месяцы, шел под ним
веселой иноходью, посверкивая нагрудником.
— Письмо из Вешек? — крикнул Рябчиков, завидя около Григория нарочного.
— Письмо, — сдержанно отвечал Григорий. — Примай на себя полк и дивизию. Я
выезжаю.
— Ну что же, езжай. А что за спешка? Что пишут? Кто? Кудинов?
— Сердобский полк сдался в Усть-Хопре…
— Ну-у-у? Живем ишо? Зараз едешь?
— Зараз.
— Ну, с богом. Покеда вернешься, мы уже в Астаховом будем!
«Захватить бы живым Мишку, Ивана Алексеева… Дознаться, кто Петра убил… и
выручить Ивана, Мишку от смерти! Выручить… Кровь легла промеж нас, но ить не чужие ж
мы?!» — думал Григорий, бешено охаживая коня плетью, наметом спускаясь с бугра.

LII

Как только повстанческие сотни вошли в Усть-Хоперскую и окружили митинговавших
сердобцев, командир 6-й бригады Богатырев с Вороновским и Волковым удалились на
совещание. Происходило оно тут же, возле площади, в одном из купеческих домов, и было
коротко. Богатырев, не снимая с руки плети, поздоровался с Вороновским, сказал:
— Все хорошо. Это вам зачтется. А вот как это орудий вы не могли сохранить?
— Случайность! Чистая случайность, господин хорунжий! Артиллеристы были почти
все коммунисты, они оказали нашим отчаянное сопротивление, когда их начали
обезоруживать: убили двух красноармейцев и, сняв замки, убежали.
— Жалко! — Богатырев кинул на стол защитную фуражку с живым следом недавно
сорванной с околыша офицерской кокарды и, вытирая грязным носовым платком голо
остриженную голову, пот на побуревшем лице, скуповато улыбнулся: — Ну, да и это
хорошо. Вы сейчас ступайте и скажите своим солдатам… Погутарьте с ними толком, чтобы
они не того… не этого… чтобы они все оружие сдали.
Вороновский, покоробленный начальственным тоном казачьего офицера, запинаясь,
переспросил:
— Все оружие?