Page 846 - Тихий Дон

— С нами идешь или как? Всю жизню по чужим катухам не прохоронишься.
Григорий ждал этого вопроса. Надо было выбирать: или дальше скитаться по хуторам,
вести голодную, бездомную жизнь и гибнуть от глухой тоски, пока хозяин не выдаст
властям, или самому явиться с повинной в политбюро, или идти с Фоминым. И он выбрал.
Впервые за весь вечер глянул прямо в глаза Фомину, кривя губы улыбкой, сказал:
— У меня выбор, как в сказке про богатырей: налево поедешь — коня потеряешь,
направо поедешь — убитым быть… И так — три дороги, и ни одной нету путевой…
— Ты уж выбирай без сказок. Сказки потом будем рассказывать.
— Деваться некуда, потому и выбрал.
— Ну?
— Вступаю в твою банду.
Фомин недовольно поморщился, закусил ус.
— Ты это название брось. Почему это — банда? Такое прозвище нам коммунисты дали,
а тебе так говорить негоже. Просто восставшие люди. Коротко и ясно.
Недовольство его было минутным. Он явно был обрадован решением Григория — и не
мог скрыть этого; оживленно потирая руки, сказал:
— Нашему полку прибыло! Слышишь, ты, штабс-капитан? Дадим тебе, Мелехов,
взвод, а ежели не хочешь взводом командовать — будешь при штабе с Капариным
заворачивать. Коня тебе отдаю своего. У меня есть запасный.

XII

К заре слегка приморозило. Лужи затянуло сизым ледком. Снег стал жесткий, звучно
хрустящий. На зернистой снежной целине копыта лошадей оставляли неясные,
осыпающиеся, круглые отпечатки, а там, где вчерашняя оттепель съела снег, голая земля с
приникшей к ней мертвой прошлогодней травой лишь слегка вминалась под копытами и,
продавливаясь, глухо гудела.
Фоминский отряд строился за хутором в походную колонну. Далеко на шляху маячили
шестеро конников высланного вперед головного разъезда.
— Вот оно, мое войско! — подъехав к Григорию, улыбаясь, сказал Фомин. — Черту
рога можно сломать с такими ребятами!
Григорий окинул взглядом колонну, с грустью подумал: «Нарвался бы ты со своим
войском на мой буденновский эскадрон, мы бы тебя за полчаса по косточкам растрепали!»
Фомин указал плетью, спросил:
— Как они на вид?
— Пленных рубят неплохо и раздевают битых тоже неплохо, а вот как они в бою — не
знаю, — сухо ответил Григорий.
Повернувшись в седле спиной к ветру, Фомин закурил, сказал:
— Поглядишь их и в бою. У меня народ все больше служивый, эти не подведут.
Шесть пароконных подвод с патронами и продовольствием поместились в середине
колонны. Фомин поскакал вперед, подал команду трогаться. На бугре он снова подъехал к
Григорию, спросил:
— Ну, как мой конь? По душе?
— Добрый конь.
Они долго молча ехали рядом, стремя к стремени, потом Григорий спросил:
— В Татарском не думаешь побывать?
— По своим наскучал?
— Хотелось бы проведать.
— Может, и заглянем. Зараз думаю на Чир свернуть, потолкать казачков, расшевелить
их трошки.
Но казаки не очень-то охотно «шевелились»… В этом Григорий убедился в течение
ближайших же дней. Занимая хутор или станицу, Фомин приказывал созвать собрание