Page 842 - Тихий Дон

— Ежели ты это, товарищ Фомин, всурьез говоришь — чего же вы хотите? Новую
войну подымать? — спросил он, силясь отогнать навалившуюся на него сонливость.
— Я уже тебе об этом сказал.
— Власть сменять?
— Да.
— А какую же ставить?
— Свою, казачью!
— Атаманов?
— Ну, об атаманах трошки погодим гутарить. Какую власть народ выберет, такую и
поставим. Но это — дело не скорое, да я и не секу насчет политики. Я — военный человек,
мое дело — уничтожить комиссаров и коммунистов, а насчет власти — это тебе Капарин,
мой начальник штаба, расскажет. Он у меня голова насчет этого. Башковитый человек,
грамотный. — Фомин наклонился к Григорию, шепнул: — Бывший штабс-капитан царской
армии. Умница парень! Он зараз спит в горнице, что-то прихворнул, должно, с непривычки:
переходы делаем большие.
В сенях послышались шум, топот ног, стон, сдержанная возня и приглушенный крик:
«Дай ему в душу!» За столом разом смолкли разговоры. Фомин настороженно глянул на
дверь. Кто-то рывком распахнул ее. Низом хлынул в комнату белый всклубившийся пар.
Высокий человек без шапки, в стеганой защитной теплушке и седых валенках, от звучного
удара в спину клонясь вперед, сделал несколько стремительных спотыкающихся шагов и
сильно ударился плечом о выступ печи. Из сеней кто-то весело крикнул, перед тем как
захлопнуть дверь:
— Возьмите ишо одного!
Фомин встал, поправил на гимнастерке пояс.
— Ты кто такой? — властно спросил он.
Человек в теплушке, задыхаясь, провел рукой по волосам, попробовал шевельнуть
лопатками и сморщился от боли. Его ударили в позвоночник чем-то тяжелым, видимо —
прикладом.
— Чего же молчишь? Язык отнялся? Кто такой, спрашиваю.
— Красноармеец.
— Какой части?
— Двенадцатого продовольственного полка.
— А-а, это — находка! — улыбаясь, проговорил один из сидевших за столом.
Фомин продолжал допрос:
— Что ты тут делал?
— Заградительный отряд… нас послали…
— Понятно. Сколько вас было тут в хуторе?
— Четырнадцать человек.
— Где остальные?
Красноармеец помолчал и с усилием разжал губы. В горле его что-то заклокотало, из
левого угла рта потекла на подбородок тоненькая струйка крови. Он вытер губы рукой,
посмотрел на ладонь и вытер ее о штаны.
— Эта сволочь… ваша… — глотая кровь, заговорил он булькающим голосом, —
легкие мне отбил…
— Не робь! Вылечим! — насмешливо сказал приземистый казак, вставая из-за стола,
подмигивая остальным.
— Где остальные? — вторично спросил Фомин.
— Уехали в Еланскую с обозом.
— Ты откуда? Каких краев рожак?
Красноармеец взглянул на Фомина лихорадочно блестящими голубыми глазами,
выплюнул под ноги сгусток крови и ответил уже чистым звучным баском:
— Псковской губернии.