Page 131 - Золотой телёнок

машину. Какую вы хотите, Адам Казимирович? “Студебеккер”? “Линкольн”? “Ройс”?
“Испано-сюизу”?

— “Изотта-фраскини”. — сказал Козлевич, зарумянившись.
— Хорошо. Вы ее получите. Она будет называться “Антилопа Вторая” или “Дочь
Антилопы”, как вам будет угодно. А сейчас нечего унывать. Довольствием я вас
обеспечу. Правда, сгорел мой саквояж, но остались несгораемые идеи. Если уж совсем
плохо придется, мы остановимся в каком-нибудь счастливом городке и устроим там
севильский бой быков. Паниковский будет пикадором. Одно это вызовет нездоровый
интерес публики, а следовательно, огромный сбор.

Машина подвигалась по широкому шляху, отмеченному следами тракторных шпор.
Шофер неожиданно затормозил.
— Куда ехать? — спросил он. — Три дороги. Пассажиры вылезли из машины и, разминая
ослабевшие ноги, прошли немного вперед. На распутье стоял наклонный каменный
столб, на котором сидела толстая ворона. Сплющенное солнце садилось за кукурузные
лохмы. Узкая тень Балаганова уходила к горизонту. Землю чуть тронула темная краска,
и передовая звезда своевременно сигнализировала наступление ночи.
Три дороги лежали перед антилоповцами: асфальтовая, шоссейная и проселочная.
Асфальт еще желтился от солнца, голубой пар стоял над шоссе, проселок был совсем
темным и терялся - в поле сейчас же за столбом. Остап крикнул на ворону, которая
очень испугалась, но не улетела, побродил в раздумье на перекрестке и сказал:
— Объявляю конференцию русских богатырей открытой! Налицо имеются: Илья
Муромец-Остап Бендер, Добрыня Никитич -Балаганов, и Алеша Попович — всеми нами
уважаемый Михаил Паниковский.
Козлевич, пользуясь остановкой, заполз под “Антилопу” с французским ключом, а
потому в число богатырей включен не был.
— Дорогой Добрыня, - распорядился Остап, - станьте, пожалуйста, справа! Мосье
Попович, займите ваше место с левой стороны! Приложите ладони ко лбам и
вглядывайтесь вперед.

— Что это за шутки еще? — возмутился Алеша Попович. — Я голоден. Едем скорее куда-
нибудь!
— Стыдно, Алешенька, — сказал Остап, — станьте, как полагается древнему витязю. И
раздумывайте. Смотрите, как Добрыня себя ведет. С него хоть сейчас можно былину
писать. Итак, богатыри, по какой дороге ехать? На какой из них валяются деньги,
необходимые нам для текущих расходов? Я знаю, Козлевич двинулся бы по асфальту,
шоферы любят хорошие дороги. Но Адам — честный человек, он плохо разбирается в
жизни. Витязям асфальт ни к чему. Он ведет, вероятно, в зерновой гигант. Мы
потеряемся там в шуме машин. Нас еще придавит каким-нибудь “катерпиллером” или
комбайном. Умереть под комбайном — это скучно. Нет, богатыри, нам не ехать по
асфальтовой дороге. Теперь — шоссе. Козлевич, конечно, от него тоже не отказался бы.
Но поверьте Илье Муромцу — шоссе нам не годится. Пусть обвиняют нас в отсталости,
но мы не поедем по этой дороге. Чутье подсказывает мне встречу с нетактичными
колхозниками и прочими образцовыми гражданами. Кроме того, им не до нас. По их
обобществленным угодьям бродят сейчас многочисленные литературные и музыкальные
бригады, собирая материалы для агропоэм и огородных кантат. Остается проселок,
граждане богатыри! Вот он — древний сказочный путь, по которому двинется
“Антилопа”. Здесь русский дух! Здесь Русью пахнет! Здесь еще летает догорающая жар-
птица, и людям нашей профессии перепадают золотые перышки. Здесь сидит еще на
своих сундуках кулак Кащей, считавший себя бессмертным и теперь с ужасом
убедившийся, что ему приходит конец. Но нам с вами, богатыри, от него кое-что
перепадет, в особенности если мы представимся ему в качестве странствующих монахов.
С точки зрения дорожной техники этот сказочный путь отвратителен. Но для нас
другого пути нет. Адам! Мы едем!

Козлевич грустно вывел машину на проселок, где она немедленно принялась выписывать
кренделя, крениться набок и высоко подкидывать пассажиров. Антилоповцы хватались