Page 4 - Золотой телёнок

площади и убежденным тоном сказал:
— Нет, это не Рио-де-Жанейро. Через минуту он уже стучался в дверь кабинета
предисполкома.
— Вам кого? - спросил его секретарь, сидевший за столом рядом с дверью. — Зачем вам к
председателю? По какому делу?
Как видно, посетитель тонко знал систему обращения с секретарями правительственных,
хозяйственных и общественных организаций. Он не стал уверять, что прибыл по
срочному казенному делу.
— По личному, - сухо сказал он, не оглядываясь на секретаря и засовывая голову в
дверную щель. - К вам можно?
И, не дожидаясь ответа, приблизился к письменному столу:

— Здравствуйте, вы меня не узнаете? Председатель, черноглазый большеголовый
человек в синем пиджаке и в таких же брюках, заправленных в сапоги на высоких
скороходовских каблучках, посмотрел на посетителя довольно рассеянно и заявил, что
не узнает.

— Неужели не узнаете? А между тем многие находят, что я поразительно похож на
своего отца.
— Я тоже похож на своего отца, — нетерпеливо сказал председатель. — Вам чего,
товарищ?
— Тут все дело в том, какой отец, - грустно заметил посетитель. — Я сын лейтенанта
Шмидта.
Председатель смутился и привстал. Он живо вспомнил знаменитый облик
революционного лейтенанта с бледным лицом и в черной пелерине с бронзовыми
львиными застежками. Пока он собирался с мыслями, чтобы задать сыну черноморского
героя приличествующий случаю вопрос, посетитель присматривался к меблировке
кабинета взглядом разборчивого покупателя
Когда-то, в царские времена, меблировка присутственных мест производилась по
трафарету. Выращена была особая порода казенной мебели: плоские, уходящие под
потолок шкафы, деревянные диваны с трех дюймовыми полированными сиденьями,
столы на толстых бильярдных ногах и дубовые парапеты, отделявшие присутствие от
внешнего беспокойного мира. За время революции эта порода мебели почти исчезла, и
секрет ее выработки был утерян. Люди забыли, как нужно обставлять помещения
должностных лиц, и в служебных кабинетах показались предметы, считавшиеся до сих
пор неотъемлемой принадлежностью частной квартиры. В учреждениях появились
пружинные адвокатские диваны с зеркальной полочкой для семи фарфоровых слонов,
которые якобы приносят счастье горки для посуды, этажерочки, раздвижные кожаные
кресла для ревматиков и голубые японские вазы. В кабинете председателя арбатовского
исполкома, кроме обычного письменного стола, прижились два пуфика, обитых
полопавшимся розовым шелком, полосатая козетка, атласный экран с Фузи-Ямой и
вишней в цвету и зеркальный славянский шкаф грубой рыночной работы.
“А шкафчик-то типа “Гей, славяне! ” — подумал посетитель. — Тут много не возьмешь.
Нет, это не Рио-деЖанейро”.
— Очень хорошо, что вы зашли, — сказал, наконец, председатель. - Вы, вероятно, из
Москвы?
— Да, проездом, — ответил посетитель, разглядывая козетку и все более убеждаясь, что
финансовые дела исполкома плохи. Он предпочитал исполкомы, обставленные новой
шведской мебелью ленинградского древтреста.
Председатель хотел было спросить о цели приезда лейтенантского сына в Арбатов, но
неожиданно для самого себя жалобно улыбнулся и сказал:
— Церкви у нас замечательные. Тут уже из Главнауки приезжали, собираются