Page 53 - Зона

Столовая за углом…
– Какой ты здоровый, – сказал капитан.

– Кто это? – удивился хирург. – Зачем? Я же просил…
Выйдя из больницы, Егоров заплакал, отвернувшись к стене. Он вспомнил Катино лицо,
детское и злое. Вспомнил пальцы с обкусанными ногтями. Припомнил все, что было…
Потом закурил и отправился в столовую. Там было несколько посетителей. Часть
дюралевых табуреток стояла штабелем в углу.
Капитан сел у окна, заказал вино и шницель. Официантки в столовой казались
хорошенькими и похожими на медсестер. На официантках были яркие шелковые блузки
и кружевные передники. Кассирша недовольно поглядывала в зал. Перед ней лежала
толстая рваная книга.

Обедая, Егоров наблюдал, как два солдата моют грузовик.
Он вышел из столовой, купил газету. Повертел и сунул ее в карман. Навстречу шла
женщина с метлой. Женщина царапала мостовую с расплющенными окурками.
Проехал на велосипеде железнодорожник. Спицы образовывали легкий мерцающий
круг.
Час спустя Егоров зашел в клинику. Он стоял в коридоре под люстрой. На окне качалось
растение с твердыми зелеными побегами. Цветы в больнице казались искусственными.

По коридору шел хирург. Мокрые руки он нес перед собой, как вещь. Медсестра подала
ему салфетку. Затем направилась к Егорову.

Вдруг она показалась ему некрасивой. Она была похожа на умного серьезного мальчика.
На медсестре был халат с чернильным пятнышком у ворота и заношенные домашние
туфли.
– Вашей жене получше, – расслышал капитан, – Маневич сделал чудо.

Егоров оглянулся – хирурга не было. Он сделал чудо и затем ушел.
– Как фамилия? – переспросил Егоров, но медсестра тоже ушла.

Он спустился вниз по лестнице. Гардеробщик подал ему шинель. Капитан протянул ему
рубль. Старик уважительно приподнял брови.

Медсестра в регистратуре напевала:
…Подари мне лунный камень,Талисман моей любви…

Она показалась Егорову некрасивой.
– Вроде бы моей жене получше, – сказал капитан, – она заснула.

Помолчал и добавил:
– Все же знающие люди – евреи. Может, зря их давили веками?.. Году в шестидесятом к
нам прислали одного. Все говорили – еврей, еврей… Оказался пьющим человеком…
Медсестра оборвала пение и недовольно уткнулась в бумаги.

Капитан вышел на улицу. Навстречу шли люди – в сандалиях, кепках, беретах, пестрых
рубашках и темных очках. Они несли хозяйственные сумки и портфели. Женщины в
разноцветных блузках казались хорошенькими и похожими на медсестер.

Но главным было то, что спит жена. Что Катя в безопасности. И что она, наверное,
хмурится во сне…

24 мая 1982 года. Нью-Йорк