Page 287 - Избранное

Конечно, в наши дни не должно быть слепого подражания Пушкину. Ибо получится
безжизненная копия, оторванная от нашего времени. Но иногда полезно сделать и копию,
чтоб увидеть, каким секретом в своем мастерстве обладал великий поэт и какими красками
он пользовался, чтоб достичь наибольшей силы.
У живописцев в отношении копии дело обстоит проще. Там достаточно "списать"
картину, чтобы многое понять. Но копия в литературе значительно сложнее. Простая
переписка ровным счетом ничего не покажет. Необходимо взять сколько-нибудь
равноценный сюжет и, воспользовавшись формой мастера, изложить тему в его манере.
Поэтому сделать сносную копию с отличного произведения не есть ученическое дело, а
есть мастерство, и весьма нелегкое.
Во всяком случае, в моей литературной юности подобную копию мне никак не
удавалось сделать. Я не понимал всей сложности мастерства и не умел владеть красками, как
это следовало.
И вот теперь, после семнадцати лет моей литературной работы, я не без робости
приступаю к копии с пушкинской прозы. И для данного случая я принял за образец "Повести
Белкина". Я надумал написать шестую повесть в той манере и в той "маске", как это сделано
Пушкиным.
Сложность такой копии тем более велика, что все пять повестей Пушкина написаны
как бы от разных рассказчиков. Поэтому мне не пришлось подражать общей манере (что
было бы легче), а пришлось ввести по-настоящему новый рассказ, такой рассказ, который бы
мог существовать в ряду повестей Белкина.
Это усложнило мою работу. А еще более усложнило то, что мне не хотелось быть
слишком слепым подражателем. И я взял тему совершенно самостоятельную, не такую,
которая была у Пушкина, а такую, какая могла быть по моему разумению.
Наверно, и даже конечно, я сделал в своей копии погрешности против стиля, и главным
образом — против обрисовки характеров, но я не мог в своей копии кое-что оставить в
вековой неподвижности.
Рыло бы правильнее каждую черточку прозы Пушкина передать в том виде, как она
есть, но чувства писателя моего времени, вероятно, дали некоторый иной оттенок, хотя я и
старался этого избежать.
Итак, я предлагаю вниманию читателя копию с прозы Пушкина — шестую повесть
Белкина, названную мною "Талисман".
А. С. Пушкин был велик в своей работе и, смеясь, писал (Плетневу), что некоторые
литераторы уже промышляют именем Белкин и что он этому рад, но вместе с тем хотел бы
объявить, что настоящий Белкин умер и не принимает на свою долю чужих грехов…
Прошло сто лет, и вот я "промышляю" Белкиным с иной целью — из уважения к
великому мастерству, на котором следует поучиться. И пусть теперь читатель судит, какие
новые грехи возложены мной на Белкина.
В заключение мне хочется сказать, что в основу моей повести положен подлинный
факт, благодаря чему взыскательный читатель может прочитать мою работу и без проекции
на произведения Пушкина.
1936

ТАЛИСМАН

Не титла славу нам сплетают,
Не предков наших имена.
Херасков

В бытность мою в *** армейском полку служил у нас переведенный из гвардии
гусарский поручик Б.
Офицеры весьма недоверчиво отнеслись к нему, полагая, что на совести его лежат