Page 33 - Избранное

Я их даже по походке, может быть, отличу, по самомалейшей черточке увижу.
Я вот, запомнил, встретил такого человека. Через него мне тоже одна неприятность
произошла. А я в лесу его встретил.
Так вот, представьте себе — пенек, а так — он сидит. Сидит и на меня глядит.
А я иду, знаете ли, смело и его будто и не примечаю.
А он вдруг мне и говорит:
— Ты, говорит, это что?
Я ему и отвечаю:
— Вы, говорю, не пугайтесь, иду я, между прочим, в какую-нибудь там деревню, на
хлебородное местечко, в рабочие батраки.
— Ну, — говорит, — и дурак (это про меня то есть). Зачем же ты идешь в рабочие
батраки, коли я, может быть, желаю тебя осчастливить? Ты, говорит, сразу мне приглянулся
наружной внешностью, и беру я тебя в свои компаньоны Привалило тебе немалое счастье.
Тут я к нему подсел.
— Да что ты? — отвечаю. — Мне бы, говорю, милый ты мой приятель, вполне бы
неплохо сапожонками раздобыться.
— Гм, — говорит, — сапожонками… Дивья тоже. Тут, говорит, вопрос является
побольше. Тут вопрос очень даже большой.
И сам чудно как-то хихикает, глазом мне мигун мигает и все говорит довольно
хитрыми выражениями.
И смотрю я на него: мужик он здоровенный и высокущий, и волосы у него, заметьте,
так отовсюду и лезут, прямо-таки лесной он человек. И ручка у него тоже особенная Правая
ручка у него вполне обыкновенная, а на левой ручке пальцев нет.
— Это что ж, — вспрашиваю, — приятель, на воине пострадал в смысле пальцев то?
— Да нет, — мигает, — зачем на войне. Это, говорит, дельце было.
Уголовно-политическое дельце. Бякнули меня топором по случаю.
— А каков же, — вспрашиваю, — не обидьтесь только, случай-то?
— А случай, — говорит, — вполне простой: не клади лапы на чужой стол, коли топор
вострый.
Тут я на него еще раз взглянул и увидел, что он за человек.
А после немножко оробел и говорю:
— Нет, — говорю, — милый ты мой приятель. Мне с тобой не по пути Курс у нас с
тобой разный. Я, говорю, не согласен идти на уголовно-политическое дело, имейте в виду Я
человек, говорю, вполне кроткий, потребности у меня небольшие. И прошу — оставьте меня
в покое продолжать мой путь.
Так вот ему рассказал это, встал и пошел.
А он мне и кричит:
— Ну, и выходит, что ты дурак и старая дырявая тряпка (это на меня то есть). Пошел,
говорит, проваливай, покуда целый.
Я, безусловно, за березку да за сосну, и теку.
И вот, запомнил, пришел в деревню, выбрал хату наибогатенькую. Зашел. Наймусь,
думаю, тут в батраки. Наверное, кормить будут неплохо. А то я сильно отощал. И вот зашел.
А жил-был там мужик Егор Савич. И такой, знаете ли, прелестный говорун мужик этот
Егор Савич, что удивительно даже подумать. Усадил он меня, например, к столу, хлебцем
попотчевал.
— Да, — отвечает, — это можно Я возьму тебя в работники. Пожалуйста Что другое —
не знаю, может быть, ну, а это — сделайте ваше великое удовольствие — могу. Делов тут
хотя у меня не много и даже чересчур мало, и вообще работы у меня почти что нету, но зато
мне будет кое с кем словечком переткнуться. А то баба моя — совсем глупая дура. Ей бы все
пить да жрать, да про жизнь на картишках гадать. Можете себе представить Так что я тебе
прямо скажу — найму не без удовольствия Только, говорит, приятный ты мой, по совести
тебе скажу, место у нас тут гиблое Народу тут множество многое до смерти испорчено