Page 70 - Избранное
P. 70

А сколько жена просидела в милиции и каковы были последствия семейной неурядицы
               — нам неизвестно. Об этом, к сожалению, в газете ничего не говорится.
                     1925

                                                  ОБЕЗЬЯНИЙ ЯЗЫК

                     Трудный этот русский язык, дорогие граждане! Беда, какой трудный.
                     Главная причина в том, что иностранных слов в нем до черта. Ну, взять французскую
               речь. Все хорошо и понятно. Кескесе, мерси, комси — все, обратите ваше внимание, чисто
               французские, натуральные, понятные слова.
                     А  нуте-ка,  сунься  теперь  с  русской  фразой  —  беда.  Вся  речь  пересыпана  словами  с
               иностранным, туманным значением.
                     От этого затрудняется речь, нарушается дыхание и треплются нервы.
                     Я вот на днях слышал разговор. На собрании было. Соседи мои разговорились.
                     Очень умный и интеллигентный разговор был, но я, человек без высшего образования,
               понимал ихний разговор с трудом и хлопал ушами.
                     Началось дело с пустяков.
                     Мой сосед, не старый еще мужчина, с бородой, наклонился к своему соседу слева и
               вежливо спросил:
                     — А что, товарищ, это заседание пленарное будет али как?
                     — Пленарное, — небрежно ответил сосед.
                     — Ишь  ты,  —  удивился  первый,  —  то-то  я  и  гляжу,  что  такое?  Как  будто  оно  и
               пленарное.
                     — Да уж будьте покойны,  —  строго ответил второй.  —  Сегодня сильно пленарное и
               кворум такой подобрался — только держись.
                     — Да ну? — спросил сосед. — Неужели и кворум подобрался?
                     — Ей-богу, — сказал второй.
                     — И что же он, кворум-то этот?
                     — Да ничего, — ответил сосед, несколько растерявшись. — Подобрался, и все тут.
                     — Скажи на милость, — с огорчением покачал головой первый сосед. — С чего бы это
               он, а?
                     Второй  сосед  развел  руками  и  строго  посмотрел  на  собеседника,  потом  добавил  с
               мягкой улыбкой:
                     — Вот вы, товарищ, небось не одобряете эти пленарные заседания… А мне как-то они
               ближе. Все как-то, знаете ли, выходит в них минимально по существу дня… Хотя я, прямо
               скажу, последнее время отношусь довольно перманентно к этим собраниям. Так, знаете ли,
               индустрия из пустого в порожнее.
                     — Не  всегда  это,  —  возразил  первый.  —  Если,  конечно, посмотреть  с  точки  зрения.
               Вступить,  так  сказать,  на  точку  зрения  и  оттеда,  с  точки  зрения,  то  —  да,  индустрия
               конкретно.
                     — Конкретно фактически, — строго поправил второй.
                     — Пожалуй,  —  согласился  собеседник.  —  Это  я  тоже  допущаю.  Конкретно
               фактически. Хотя как когда…
                     — Всегда, — коротко отрезал второй. — Всегда, уважаемый товарищ. Особенно, если
               после речей подсекция заварится минимально. Дискуссии и крику тогда не оберешься…
                     Па  трибуну  взошел  человек  и  махнул  рукой.  Все  смолкло.  Только  соседи  мои,
               несколько  разгоряченные  спором,  не  сразу  замолчали.  Первый  сосед  никак  не  мог
               помириться  с  тем,  что  подсекция  заваривается  минимально.  Ему  казалось,  что  подсекция
               заваривается несколько иначе.
                     На соседей моих зашикали. Соседи пожали плечами и смолкли. Потом первый сосед
               снова наклонился ко второму и тихо спросил:
                     — Это кто ж там такой вышедши?
   65   66   67   68   69   70   71   72   73   74   75