Page 43 - Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

Что теперь делать? Куда деваться?
Назад бежать — Бронзовый его, как муху, раздавит, вперед идти — может, еще хуже
будет. Кто его знает, почему этот человек подмигивает? Будь у нею хорошее на уме, он бы
по-хорошему и разговаривал, а не мигал.
Но в это время где-то совсем близко загремели, загрохотали бронзовые сапоги.
Раздумывать было некогда, и Нильс двинулся вперед.
А человек на паперти стоял все так же неподвижно. Он подмигивал Нильсу то одним
глазом, то другим, кивал ему, но с места не сходил. И каждый раз, когда он наклонял голову,
раздавался легкий скрип, точно кто-то садился на рассохшуюся табуретку.
«Кажется, он не такой уж сердитый. Даже как будто улыбается, — подумал Нильс,
подходя к нему ближе. — Да что это! Ведь он же деревянный!»
И верно, человек этот с ног до головы был из дерева. И борода у него была деревянная,
и нос деревянный, и глаза деревянные. На голове у деревянного человека была деревянная
шляпа, на плечах деревянная куртка, перетянутая деревянным поясом, на ногах деревянные
чулки и деревянные башмаки.
Одна щека у деревянного человека была красная, а другая серая. Это оттого, что на
одной щеке краска облупилась, а на другой еще держалась.
На деревянной его груди висела деревянная дощечка. Красивыми буквами,
украшенными разными завитушками, на ней было написано: «Прохожий! На твоем пути
Смиренно я стою. Монетку в кружку опусти — И будешь ты в раю!»
В левой руке Деревянный держал большую кружку — тоже деревянную.
«Вот оно что! — подумал Нильс. — Он, значит, подаяние собирает. То-то он меня так
подзывал! Хорошо, что у меня есть монетка. Отдам-ка ее! Все равно она мне никогда не
пригодится».
И Нильс полез в карман за вороньей монеткой.
Деревянный сразу догадался. С протяжным скрипом и потрескиванием он наклонился и
поставил перед Нильсом свою кружку.
А тяжелые удары бронзовых подошв гремели уже совсем за спиной.
«Пропал я!» — подумал Нильс.
Он с радостью сам залез бы в кружку для монет. Да, на беду, отверстие было слишком
узким даже для него.
А Деревянный словно понял Нильса. Что-то опять заскрежетало у него внутри, и
деревянная рука опустилась к самой земле.
Нильс вскочил на широкую, как лопата, ладонь. Деревянный быстро поднял его и
посадил к себе под шляпу.
И как раз вовремя! Из-за угла уже вышагивал Бронзовый!
Примостившись на макушке своего деревянного спасителя, Нильс с ужасом ждал, что
будет дальше.
Сквозь щели в старой, рассохшейся шляпе Нильс увидел, как подходил Бронзовый. Он
высоко выбрасывал ноги, и от каждого шага искры выбивались из-под его подошв, а камни
мостовой глубоко вдавливались в землю. Бронзовый был очень зол.
Он вплотную подошел к Деревянному и, стукнув палкой, остановился. От удара
тяжелой палки задрожала земля, и Деревянный так зашатался, что шляпа вместе с Нильсом
чуть не съехала у него на затылок.
— Кто ты такой? — прогремел Бронзовый. Деревянный вздрогнул, и в его старом теле
что-то затрещало. Он отдал честь, потом вытянул руки по швам и скрипучим голосом
ответил:
— Розенбум, ваше величество! Бывший старший боцман на линейном корабле
«Дристигхетен». В сражении при Фербелине дважды ранен. По выходе в отставку служил
церковным сторожем. В тысяча шестьсот девяностом году скончался. Впоследствии был
вырезан из дерева и поставлен вместо кружки для милостыни.
У этой паперти святой