Page 49 - Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

да так и застыл на месте.
Что это? Что случилось?
Море исчезло. Прямо перед Нильсом возвышалась глухая каменная стена.
Нильс задрал голову. Стена была такая высокая, что закрывала чуть ли не полнеба.
Верхний край ее кончался зубцами, и было видно, как в просветах между ними шагал
часовой в блестящем шлеме, с копьем в руках «Может, я все-таки сплю?» — подумал Нильс
Он крепко-накрепко зажмурил глаза и быстро открыл их Стена по-прежнему стояла перед
ним. Самая настоящая стена, сложенная из крупных необтесанных камней. Невдалеке между
двумя круглыми башнями Нильс увидел ворота. Тяжелые кованые створки их были наглухо
закрыты. Но чуть только Нильс подошел поближе, ржавые петли заскрежетали, заскрипели,
и ворота медленно раскрылись, как будто приглашая Нильса войти.
И Нильс вошел. Под низкими каменными сводами сидели стражники, вооруженные
топориками на длинных древках, и играли в кости Они были так заняты игрой, что даже не
заметили, как Нильс проскользнул мимо них. Сразу за воротами была большая площадь, а от
площади во все стороны расходились улицы. В городе, наверное, был праздник. Повсюду
развевались пестрые флаги, весело горели цветные фонарики. Да и народ на улицах тоже
был разодет по-праздничному: мужчины в длинных бархатных кафтанах с меховой опушкой,
в шапочках, украшенных перьями; женщины — в расшитых серебром и золотом платьях и в
кружевных чепчиках с бантами, торчащими на голове, как бабочки.
Таких богатых нарядов Нильс никогда не видел, разве что на картинках в старой
дедовской книге, которую мать давала Нильсу рассматривать только по воскресеньям.
Но странное дело: хотя по всему было ясно, что в городе праздник, никто не смеялся,
не пел, не шутил. Лица у людей были печальные и встревоженные, и все молча с
беспокойством посматривали вверх.
Нильс тоже посмотрел вверх.
Высоко над всеми крышами поднималась четырехугольная башня. В каменную стену
ее были вделаны часы. Огромным круглым глазом они смотрели вниз, на город.
«Вот хорошо, что тут часы есть! — подумал Нильс. — Погуляю часок и вернусь
назад».
И он весело зашагал по улицам.
Никто не обращал внимания на Нильса. Не так-то легко было разглядеть его в толпе.
Он свободно бегал по городу, рассматривал дома, заглядывал во дворы.
И отовсюду, куда бы он ни пошел, он видел часы на башне.
На одной из улочек возле каждого крыльца сидели нарядные женщины и молча пряли
золотую пряжу. Время от времени они тяжело вздыхали и посматривали на башенные часы.
«Наверное, устали всю ночь работать», — подумал Нильс и свернул в другую улицу.
Тут тоже шла работа. По всей улице разносился звон и лязг металла — это оружейных
дел мастера ковали кинжалы и мечи.
Изредка они отрывались от работы, чтобы отереть рукавом пот со лба и украдкой
взглянуть на часы.
На третьей улице башмачники шили сафьяновые сапоги и туфли с меховой опушкой,
на четвертой — кружевницы плели кружева, на пятой — гранильщики шлифовали
блестящие разноцветные камни.
И все работали молча, только изредка поднимая головы, чтобы поглядеть на башенные
часы.
Долго бегал Нильс по городу, пока не выбежал на большую, просторную улицу.
По обеим сторонам ее тянулись лавки. Двери их были широко открыты, полки
завалены товаром, но торговля шла не очень-то бойко.
Купцы уныло сидели за своими стойками, не обращая внимания на редких
покупателей. А те, даже не глядя на разложенные товары, о чем-то тихо спрашивали купцов
и, тяжело вздыхая, выходили из лавки, так ничего и не купив.
«Наверное, приценивались. Да, видно, не по карману товар», — подумал Нильс.