Page 17 - Аладдин и волшебная лампа

невольницы? Так она разговаривала сама с собой всю дорогу, пока не

дошла до дому. Она вошла к Аладдину грустная и смущенная. Увидев, что
у матери нет в руках блюда, Аладдин воскликнул:
- О матушка, я вижу, ты сегодня говорила с султаном. Что же он сказал
тебе?
- О дитя мое, лучше было бы мне и не ходить к султану, и не говорить
с ним, - ответила старуха. - Послушай только, что он мне сказал.
И она передала Аладдину слова султана, а Аладдин засмеялся от
радости.
- Успокойся, матушка, - сказал он, - это самое легкое дело.
Он взял лампу и потер ее, и когда мать увидела это, она бегом
бросилась в кухню, чтобы не видеть джинна. А джинн сейчас лее явился и
сказал:
- О господин, я к твоим услугам. Чего ты хочешь? Требуй - получишь.
- Мне нужно сорок золотых блюд, полных драгоценными камнями,
сорок невольниц, чтобы несли эти блюда, и сорок рабов, чтобы их
охранять, - сказал Аладдин.

- Будет исполнено, о господин, - ответил Маймун, раб лампы. - Может
быть, ты хочешь, чтобы я разрушил город или построил дворец?
Приказывай.
- Нет, сделай то, что я тебе сказал, - ответил Аладдин, и раб лампы
исчез.
Через самое короткое время он появился снова, а за ним шли сорок
прекрасных невольниц, и каждая держала на голове золотое блюдо с
драгоценными камнями. Невольниц сопровождали рослые, красивые рабы
с обнаженными мечами.
- Вот то, что ты требовал, - сказал джинн и исчез.
Тогда мать Аладдина вышла из кухни, осмотрела рабов и невольниц, а
потом выстроила их парами и гордо пошла впереди них ко дворцу султана.
Весь народ сбежался смотреть на это невиданное шествие, и стража во

дворце онемела от изумления, когда увидела этих рабов и невольниц.
Мать Аладдина привела их прямо к султану, и все они поцеловали
перед ним землю и, сняв блюда с головы, поставили их в ряд. Султан
совсем растерялся от радости и не мог выговорить ни слова. А придя в
себя, он сказал визирю:
- О визирь, каково твое мнение? Разве не достоин тот, кто имеет такое
богатство, стать мужем моей дочери, царевны Будур?
- Достоин, о владыка, - отвечал визирь, тяжело вздыхая. Он не смел
сказать "нет", хотя зависть и досада убивали его.