Page 171 - «Детские годы Багрова-внука»

Багрово после Чурасова

Багрово было очень печально зимою, а после Чурасова должно было
показаться матери моей еще печальнее. Расположенное в лощине между
горами, с трех сторон окружённое тощей, голой урёмой, а с четвертой –
голою горою, заваленное сугробами снега, из которых торчали соломенные
крыши крестьянских изб, – Багрово произвело ужасно тяжёлое впечатление

на мою мать. Но отец и даже я с радостью его увидели. Отец провёл в нём
свое детство, я начинал проводить. В самом деле, в сравнении с богатым
Чурасовым, похожим на город, это были какие-то зимние юрты кочующего
народа. В Чурасове крестьянские избы, крытые дранью, с большими
окнами, стояли как-то высоко и весело; вокруг них и на улице снег казался
мелок: так всё было уезжено и укатано; господский двор вычищен,
выметен, и дорога у подъезда усыпана песком; около двух каменных
церквей также всё было прибрано. В Багрове же крестьянские дворы так
занесло, что к каждому надо было выкопать проезд; господский двор, по
своей обширности, ещё более смотрел какой-то пустыней; сугробы
казались ещё выше, и по верхушкам их, как по горам, проложены были
уединённые тропинки в кухню и людские избы. Все было тихо, глухо,
пусто. Строения, утонув в снегу, представлялись низенькими, не похожими
на прежних себя. Я сам не могу надивиться, как всё это не казалось мне
мрачным и грустным… Сурка с товарищами встретил нас на дворе
весёлым, приветным лаем; две девчонки выскочили посмотреть, на кого

лают собаки, и опрометью бросились назад в девичью; тётушка выбежала
на крыльцо и очень нам обрадовалась, а бабушка – ещё больше: из мутных,
бесцветных и как будто потухших глаз её катились крупные слезы. Она
благодарила отца и особенно мать, целовала у ней руки и сказала, что «не
ждала нас, зная по письмам, как Прасковья Ивановна полюбила Софью
Николавну и как будет уговаривать остаться, и зная, что Прасковье
Ивановне нельзя не уважить». Тут я почувствовал всю цену твёрдости
добродушного моего отца, с которою не могла сладить богатая тётка,
отдававшая ему всё свое миллионное имение и привыкшая, чтоб каждое её
желание исполнялось. К большому огорчению матери, мы нашли целую
половину дома холодною. Бог знает из какой экономии, бабушка, не
ожидавшая нашего возвращения ранее последнего пути, не приказала
топить именно наши комнаты. Делать было нечего: мы все поместились в

тётушкиной комнате, а тётушка перешла к бабушке. Через три дня порядок