Page 20 - «Детские годы Багрова-внука»

гальки, то есть камешков, широко расстилались перед нами. Один из

гребцов соскочил в воду, подвел лодку за носовую верёвку к пристани и
крепко привязал к причалу; другой гребец сделал то же с кормою, и мы все
преспокойно вышли на пристань. Сколько новых предметов, сколько новых
слов! Тут мой язык уже развязался, и я с большим любопытством стал
расспрашивать обо всём наших перевозчиков. Я не могу забыть, как эти
добрые люди ласково, просто и толково отвечали мне на мои бесчисленные
вопросы и как они были благодарны, когда отец дал им что-то за труды. С
нами на лодке был ковёр и подушки, мы разостлали их на сухом песке,
подальше от воды, потому что мать боялась сырости, и она прилегла на
них, меня же отец повёл набирать галечки. Я не имел о них понятия и
пришёл в восхищение, когда отец отыскал мне несколько прекрасных,
гладких, блестящих разными цветами камешков, из которых некоторые
имели очень красивую, затейливую фигуру. В самом деле, нигде нельзя
отыскать такого разнообразия гальки, как на реке Белой; в этом я убедился
впоследствии. Мы тут же нашли несколько окаменелостей, которые и после
долго у нас хранились и которые можно назвать редкостью; это был

большой кусок пчелиного сота и довольно большая лепешка или кучка
рыбьей икры совершенно превратившаяся в камень. Переправа кареты,
кибитки и девяти лошадей продолжалась довольно долго, и я успел набрать
целую кучу чудесных, по моему мнению, камешков; но я очень огорчился,
когда отец не позволил мне их взять с собою, а выбрал только десятка
полтора, сказав, что все остальные дрянь; я доказывал противное, но меня
не послушали, и я с большим сожалением оставил набранную мною кучку.
Мы сели в карету и отправились в дальнейший путь. Мать как будто
освежилась на открытом воздухе, и я с жаром начал ей показывать и
рассказывать о найденных мною драгоценностях, которыми были набиты
мои карманы; камешки очень понравились моей сестрице, и некоторые из
них я подарил ей. В нашей карете было много дорожных ящиков, один из
них мать опростала и отдала в мое распоряжение, и я с большим старанием

уложил в него свои сокровища.
Сначала дорога шла лесистой урёмой; огромные дубы, вязы и осокори
поражали меня своею громадностью, и я беспрестанно вскрикивал: «Ах,
какое дерево! Как оно называется?» Отец удовлетворял моему
любопытству; дорога была песчана, мы ехали шагом, люди шли пешком;
они срывали мне листья и ветки с разных дерев и подавали в карету, и я с
большим удовольствием рассматривал и замечал их особенности. День был
очень жаркий, и мы, отъехав вёрст пятнадцать, остановились покормить
лошадей собственно для того, чтоб мать моя не слишком утомилась от