Page 209 - «Детские годы Багрова-внука»

что в Чурасове такой сад, что его в три дня не исходишь, что в нём

несколько тысяч яблонь, покрытых спелыми румяными яблоками; что
какие там оранжереи, персики, груши, какое множество цветов, от которых
прекрасно пахнет, и что, наконец, там есть еще много книг, которых я не
читал. Все это мать говорила с жаром и с увлечением, и все это в то же
время было совершенно справедливо, и я не мог сказать против её похвал
ни одного слова; мой ум был совершенно побеждён, но сердце не
соглашалось, и когда мать спросила меня: «Не правда ли, что в Чурасове
будет лучше?» – я ту ж минуту отвечал, что люблю больше Багрово и что
там веселее. Мать улыбнулась и сказала: «Ты ещё мал и ничего, кроме
Багрова, не видывал, а когда поживёшь летом в Чурасове, так заговоришь
другое». Я отвечал, что всегда буду то же говорить. «Ты ещё глуп», –
возразила мне мать с некоторым неудовольствием. Мне стало ещё грустнее.
Под влиянием таких-то мыслей и чувств продолжалась наша дорога.
Хотя я уже ездил один раз в Чурасово, но местность всего пути была
мне совершенно неизвестна. Во-первых, потому, что тогда стояла зима, а
зимой под сугробами снега ничего не увидишь и не заметишь; во-вторых,

потому, что летняя дорога отчасти шла по другим, более степным местам.
В первый же день мы ночевали возле татарской деревни Байтуган, на
берегу полноводной и очень рыбной реки Сок. Разумеется, под каретой
были подвязаны четыре удочки с удилищами; мы с отцом и Евсеичем
успели поудить и выудили много прекрасных окуней, что несколько
успокоило наше общее грустное состояние духа.
На другой или на третий день, хорошенько не помню, приехали мы
поутру в огромную слободу пахотных солдат, называемую Красным
поселением, расположенную на реке Кондурче, которая была немного
поменьше Сока, но так же красива, омутиста и рыбна. Съехав с дороги, мы
остановились кормить у самого моста. Эта кормёжка мне очень памятна,
потому что ею как-то все были довольны. Мы с отцом уже покорились
своей судьбе и переставали тосковать о Багрове. Мать, которой, без

сомнения, наскучили наши печальные лица, очень этому обрадовалась и
старалась ещё более развеселить нас; сама предложила нам пойти удить на
мельницу, которая находилась в нескольких десятках шагов, так что шум
воды, падающей с мельничных колес, и даже гуденье жерновов раздавалось
в ушах и заставляло нас говорить громче обыкновенного. Не успели мы
выпрячь лошадей, как прибежали крестьянские мальчики из Красного
поселения и принесли нам множество крупных раков, которые изобильно
водились в небольших озёрах по Кондурче. Для нас с отцом, кроме
вкусного блюда, раки имели особенную цену: мы запаслись ими для