Page 83 - «Детские годы Багрова-внука»

была пойма той же реки Белой, протекавшей в версте от Сергеевки и

заливавшей весною эту низменную полосу земли. Потом мы поднялись на
довольно крутой пригорок, на ровной поверхности которого стояло
несколько новых и старых недостроенных изб; налево виднелись длинная
полоса воды, озеро Киишки и противоположный берег, довольно
возвышенный, а прямо против нас лежала разбросанная большая татарская
деревня так называемых «мещеряков». Направо зеленела и сверкала, как
стёклами, своими озерами пойма реки Белой, которую мы сейчас переехали
поперек. Мы повернули несколько вправо и въехали в нашу усадьбу,
обгороженную свежим зелёным плетнём. Усадьба состояла из двух изб:
новой и старой, соединённых сенями; недалеко от них находилась людская
изба, еще не покрытая; остальную часть двора занимала длинная
соломенная поветь вместо сарая для кареты и вместо конюшни для
лошадей; вместо крыльца к нашим сеням положены были два камня, один
на другой; в новой избе не было ни дверей, ни оконных рам, а прорублены
только отверстия для них. Мать была не совсем довольна и выговаривала
отцу, но мне всё нравилось гораздо более, чем наш городской дом в Уфе.

Отец уверял, что рамы привезут завтра и без косяков, которые ещё не
готовы, приколотят снаружи, а вместо дверей покуда советовал повесить
ковёр. Стали раскладываться и устраиваться: стулья, кровати и столы были
привезены заранее. Мы скоро сели обедать. Кушанье, приготовленное
также заранее на тагане в яме, вырытой возле забора, показалось нам очень
вкусным. В этой яме хотели сбить из глины летнюю кухонную печь. Мать
успокоилась, развеселилась и отпустила меня с отцом на озеро, к которому
стремились все мои мысли и желания; Евсеич пошёл с нами, держа в руках
приготовленные удочки; мать смеялась, глядя на нас, и весело сказала:
«Окон и дверей нет, а удочки у вас готовы». Я от радости ног под собой не
слыхал: не шёл, а бежал вприпрыжку, так что надо было меня держать за
руки. Вот оно наконец мое давно желанное и жданное великолепное озеро,
в самом деле великолепное! Озеро Киишки тянулось разными изгибами,

затонами и плёсами версты на три; ширина его была очень неровная:
иногда сажен семьдесят, а иногда полверсты. Противоположный берег
представлял лесистую возвышенность, спускавшуюся к воде пологим
скатом; налево озеро оканчивалось очень близко узким рукавом,
посредством которого весною, в полую воду, заливалась в него река Белая;
направо за изгибом не видно было конца озера, по которому, в полуверсте
от нашей усадьбы, была поселена очень большая мещеряцкая деревня, о
которой я уже говорил, называвшаяся по озеру также Киишки. Разумеется,
русские звали её, и озеро, и вновь поселённую русскую деревушку