Page 122 - Робинзон Крузо

был в состоянии съесть, мой хлеб заплесневел бы в амбаре, а дичь

пришлось бы выкинуть, или она стала бы добычей червей. Срубленные
мною деревья гнили; я мог употреблять их только на топливо, а топливо
мне было нужно только для приготовления пищи.
Одним словом, природа, опыт и размышление научили меня понимать,
что мирские блага ценны для нас лишь в той степени, в какой они
способны удовлетворить наши потребности, и что, сколько бы мы ни
накопили богатства, мы получаем от них удовольствие лишь в той мере, в
какой можем использовать их, но не больше. Самый закоренелый скряга
вылечился бы от своего порока, если бы очутился на моем месте и, как я,
не знал, куда девать свое добро. Повторяю, мне было нечего желать, если
не считать некоторых вещей, которых у меня не было, – разных мелочей,
однако очень нужных для меня. Как я уже сказал, у меня было немного
денег, серебра и золота, всего около тридцати шести фунтов стерлингов.
Увы, они лежали как жалкий, ни на что не годный хлам: мне было некуда
их тратить. С какой радостью отдал бы я пригоршню этого металла за
десяток трубок для табака или ручную мельницу, чтобы размалывать свое

зерно! Да что там!.. Я отдал бы все эти деньги за шестипенсовую пачку
семян репы и моркови, за горсточку гороха и бобов или за бутылку чернил.
Эти деньги не давали мне ни выгод, ни удовольствия. Так и лежали они у
меня в шкафу и в дождливую погоду плесневели от сырости в моей пещере.
И будь у меня шкаф полон алмазов, они точно так же не имели бы для меня
никакой цены, потому что были совершенно не нужны мне.
Мне жилось теперь гораздо легче, чем раньше, и в физическом и в
нравственном отношении. Садясь за еду, я часто исполнялся глубокой
признательности к щедротам Провидения, уготовившего мне трапезу в
пустыне. Я научился смотреть больше на светлые, чем на темные стороны
моего положения и помнить больше о том, что у меня есть, чем о том, чего
я лишен. И это доставляло мне минуты невыразимой внутренней радости.
Я говорю об этом для тех несчастных людей, которые никогда ничем не

довольны, которые не могут спокойно наслаждаться дарованными им
благами, потому что им всегда хочется чего-нибудь такого, чего у них нет.
Все наши сетования по поводу того, чего мы лишены, проистекают, мне
кажется, от недостатка благодарности за то, что мы имеем.
И еще другие мысли пошли мне на пользу, как, несомненно, они
пошли бы на пользу всякому, кто оказался бы в такой же беде. Я часто
сравнивал свое положение с тем, каким оно могло бы быть – и каким оно
неизбежно было бы, – если б не Божественный промысел, благодаря
которому корабль прибило так близко к берегу, что я не только смог до него