Page 119 - Робинзон Крузо

гораздо серьезнее, чем недостаток инструментов. Допустим, я нашел бы в

лесу подходящее толстое дерево и с великим трудом свалил его; допустим
даже, что с помощью своих инструментов я обтесал бы его снаружи и
придал ему форму лодки, затем выдолбил или выжег внутри, словом,
сделал бы лодку. Какая была мне от этого польза, если я не мог спустить ее
на воду и вынужден был бы оставить ее в лесу?
Конечно, если бы я хоть сколько-нибудь отдавал себе отчет в своем
положении, то, прежде чем соорудить лодку, непременно задался бы
вопросом, как я спущу ее на воду. Но все мои помыслы до такой степени
были поглощены предполагаемым путешествием, что я ни разу даже не
подумал об этом, хотя было очевидно, что несравненно легче проплыть на
лодке сорок пять миль по морю, чем протащить ее по земле сорок пять
сажен, отделявших ее от воды.
Одним словом, взявшись за эту работу, я вел себя глупо для человека,
находящегося в здравом уме. Я тешился своей затеей, не давая себе труда
рассчитать, хватит ли у меня сил справиться с ней. И не то чтобы мысль о
спуске на воду совсем не приходила мне в голову, – нет, я просто не давал

ей ходу, устраняя ее всякий раз глупейшим ответом: «Прежде сделаю лодку,
а там уж, наверное, найдется способ спустить ее».
Рассуждение самое нелепое, но моя разыгравшаяся фантазия не давала
мне покоя, и я принялся за работу. Я повалил огромнейший кедр. Думаю,
что у самого Соломона не было такого во время постройки Иерусалимского
храма. Мой кедр имел пять футов десять дюймов в поперечнике у корней,
на высоте двадцати двух футов – четыре фута одиннадцать дюймов; дальше
ствол становился тоньше, разветвлялся. Огромного труда стоило мне
свалить это дерево. Двадцать дней я рубил самый ствол, да еще
четырнадцать дней мне понадобилось, чтобы обрубить сучья и отделить
огромную, развесистую верхушку. Целый месяц я отделывал мою колоду
снаружи, стараясь придать ей форму лодки, так, чтобы она могла держаться
на воде прямо. Три месяца ушло потом на то, чтобы выдолбить ее внутри.

Правда, я обошелся без огня и работал только стамеской и молотком.
Наконец, благодаря упорному труду, мной была сделана прекрасная пирога,
которая смело могла поднять человек двадцать пять, а следовательно, и
весь мой груз.