Page 187 - Робинзон Крузо

актом самосохранения, самозащиты, совершенно так, как если бы эти люди

первые напали на меня, все же, повторяю, одна мысль о пролитии
человеческой крови до такой степени ужасала меня, что я никак не мог с
ней примириться.
Долго в моей душе шла борьба, но наконец страстная жажда
освобождения одержала верх над всеми доводами совести и рассудка, и я
решил захватить одного из дикарей, чего бы это мне ни стоило. Оставалось
только придумать, каким образом привести в исполнение этот план. Но
сколько я ни ломал голову, ничего у меня не выходило. В конце концов я
решил подстеречь дикарей, когда они высадятся на остров, предоставив
остальное случаю и тем соображениям, какие будут подсказаны
обстоятельствами.
Согласно этому решению, я принялся караулить и так часто выходил
из дому, что мне это смертельно наскучило: в самом деле, более полутора
лет провел я в напрасном ожидании. Все это время я почти ежедневно
ходил на южную и западную оконечность острова смотреть, не подъезжают
ли к берегу лодки с дикарями, но лодки не показывались. Эта неудача очень

меня огорчала и волновала, но, не в пример другим подобным случаям, мое
желание достигнуть намеченной цели на этот раз нисколько не ослабевало,
напротив, чем больше оттягивалось его осуществление, тем больше оно
обострялось. Словом, насколько я прежде был осторожен, стараясь не
попасть на глаза дикарям, настолько же нетерпеливо я теперь искал встречи
с ними.
В своих мечтах я воображал, что справлюсь даже не с одним, а с
двумя-тремя дикарями и сделаю их своими рабами, готовыми
беспрекословно исполнять все мои приказания, поставив их в такое
положение, чтобы они не могли нанести мне вреда. Я долго тешился этой
мечтой, но случая осуществить ее все не представлялось, ибо дикари очень
долго не показывались.
Прошло уже полтора года с тех пор, как я составил свой замысел,

поэтому я начал уже считать его неосуществимым. Представьте же себе
мое изумление, когда однажды ранним утром я увидел на берегу, на моей
стороне острова, по меньшей мере пять индейских пирог. Все они стояли
пустые: приехавшие в них дикари куда-то скрылись. Я знал, что в каждую
лодку садится обыкновенно по четыре, по шесть человек, а то и больше, и,
сознаюсь, меня весьма смущала многочисленность прибывших гостей. Я
решительно не знал, как я справлюсь один с двумя-тремя десятками
дикарей. Обескураженный, расстроенный, я засел в своей крепости, однако
сделал все заранее обдуманные приготовления для атаки и решил