Page 193 - Робинзон Крузо

часть острова, к моему новому гроту. Таким образом, я не дал своему сну

сбыться в этой части: дикарь не искал убежища в моей роще.
Когда мы с ним пришли в грот, я дал ему хлеба, кисть винограда и
напоил водой, в чем он сильно нуждался после быстрого бега. Когда он
подкрепился, я знаками пригласил его лечь и уснуть, показав ему в угол
пещеры, где у меня лежала большая охапка рисовой соломы и одеяло, не
раз служившие мне постелью. Бедняга не заставил себя долго просить: он
лег и мгновенно заснул.
Это был красивый малый высокого роста, безукоризненного сложения,
с прямыми и длинными руками и ногами, небольшими ступнями и кистями
рук. На вид ему можно было дать лет двадцать шесть. В его лице не было
ничего дикого и свирепого, однако это было мужественное лицо,
обладавшее в то же время мягким и нежным выражением европейца,
особенно когда он улыбался. Волосы у него были черные, длинные и
прямые, и не завивались, как овечья шерсть; лоб высокий и открытый, цвет
кожи не черный, а смуглый, но не того противного желто-бурого оттенка,
как у бразильских или виргинских индейцев, а скорее оливковый, очень

приятный для глаз, но который не так легко описать. Лицо у него было
круглое и довольно пухлое, нос небольшой, но совсем не приплюснутый.
Ко всему этому у него были быстрые блестящие глаза, хорошо очерченный
рот с тонкими губами и правильной формы, белые, как слоновая кость,
превосходные зубы. Проспав или, вернее, продремав около получаса, он
проснулся и вышел ко мне. Я в это время доил своих коз в загоне подле
грота. Как только он меня увидел, он подбежал и распростерся передо
мной, выражая всей своей позой самую смиренную благодарность и
производя при этом множество самых странных телодвижений. Припав
лицом к земле, он опять поставил себе на голову мою ногу и всеми
доступными ему способами старался доказать мне свою бесконечную
преданность и покорность и дать мне понять, что с этого дня он будет мне
слугой на всю жизнь. Я понял многое из того, что он хотел мне сказать, и, в

свою очередь, постарался объяснить ему, что я им очень доволен. Тут же я
начал говорить с ним и учить отвечать мне. Прежде всего я объявил, что
его имя будет «Пятница», так как в этот день недели я спас ему жизнь.
Затем я научил его произносить слово «господин» и дал понять, что это мое
имя; научил также произносить «да» и «нет» и растолковал значение этих
слов. Я дал ему молока в глиняном кувшине, предварительно отпив сам и
обмакнув в него хлеб; я дал ему также лепешку, чтобы он последовал
моему примеру; он с готовностью повиновался и знаками показал мне, что
угощение пришлось ему очень по вкусу.