Page 230 - Робинзон Крузо

какая, по его мнению, участь ожидает их в земле дикарей и неужели они

никогда не пытались выбраться оттуда. Он отвечал, что они не раз
совещались по этому поводу между собой, но все это кончалось слезами и
отчаянием, так как у них не было ни судна, ни инструментов для его
постройки и никаких запасов.
Тогда я спросил, как, по его мнению, отнесутся эти люди к моему
предложению сделать попытку освободиться и каким образом, если все они
переберутся сюда, это можно будет осуществить. Я, не таясь, сказал ему,
что больше всего боюсь вероломства и надругательств, если отдам себя в
их руки. Ведь благодарность не принадлежит к числу добродетелей,
свойственных человеку от природы, и в своих поступках люди руководятся
не столько принятыми на себя обязательствами, сколько корыстью. А было
бы слишком обидно, сказал я ему, выручить людей из беды только для того,
чтобы очутиться их пленником в Новой Испании, откуда еще не выходил
живым и невредимым ни один англичанин, какая бы несчастная звезда или
случайность ни забросила его туда; я предпочел бы быть съеденным
дикарями, чем попасть в когти духовенства и познакомиться с тюрьмами

инквизиции. И я прибавил, что если бы сюда собрались все его товарищи,
то, по моему убеждению, при таком количестве рабочих рук нам ничего не
стоило бы построить судно, на котором мы все могли бы добраться до
Бразилии, до островов или до испанских владений к северу отсюда. Но,
разумеется, если за мое добро, когда я сам вложу им в руки оружие, они
обратят его против меня, если, пользуясь преимуществом силы, они лишат
меня свободы и отвезут к своим соплеменникам, я окажусь еще в худшем
положении, чем теперь.
Испанец отвечал с большим чистосердечием, что товарищи его так
бедствуют и так хорошо сознают всю безнадежность своего положения, что
он не допускает и мысли, чтобы они могли дурно поступить с человеком,
который протянет им руку помощи; он сказал, что если мне угодно, то он
съездит к ним со стариком индейцем и передаст мое предложение. Если

они согласятся на мои условия, то он возьмет с них торжественную клятву
в том, что они беспрекословно будут повиноваться мне, как командиру и
капитану; он заставит их поклясться над святыми дарами и Евангелием в
своей верности мне и готовности последовать за мной в ту христианскую
землю, которую я сам укажу им; он отберет у них собственноручно
подписанное ими обязательство и привезет его мне.
Затем он сказал, что хочет сначала поклясться мне в верности сам, в
том, что он не покинет меня, пока жив или пока я сам не прогоню его, и что
при малейшем поползновении со стороны его соотечественников нарушить