Page 226 - Робинзон Крузо

полностью пережить всю радость встречи и тогда только окликнул его. Он

подбежал ко мне вприпрыжку, с радостным смехом, довольный и
счастливый. Я его спросил, дал ли он отцу хлеба. Он покачал головой: «Нет
хлеба: подлая собака ел все сам». И он показал на себя. Тогда я вынул из
своей сумки все, что у меня с собой было, – небольшой хлебец и две или
три кисти винограда, – и дал Пятнице для его отца. Самому же Пятнице я
предложил подкрепить свои силы остатками рома, но и ром он понес
старику. Не успел он опять войти в лодку, как вдруг ринулся куда-то сломя
голову, точно за ним гналась нечистая сила. Этот малый, надо заметить,
был замечательно легок на ногу, и, прежде чем я успел опомниться, он
скрылся из виду. Я кричал ему, чтобы он остановился, – не тут-то было!
Так он и исчез. Через четверть часа он возвратился, но уже не так
стремительно.
Когда Пятница подошел ближе, я увидел, что он что-то несет. Это был
кувшин с пресной водой, которую он притащил для отца. Он сбегал для
этого домой, в нашу крепость, а кстати прихватил еще два хлебца. Хлеб он
отдал мне, а воду собирался отнести старику, но, так как мне очень

хотелось пить, я тоже отхлебнул несколько глотков. Вода оживила старика
лучше всякого рома: оказалось, что он умирал от жажды.
Когда он напился, я подозвал Пятницу и спросил, не осталось ли в
кувшине воды. Он отвечал: «Да», – и я велел ему дать напиться испанцу,
нуждавшемуся в этом не менее его отца. Я передал ему также один хлебец
из двух принесенных Пятницей. Бедный испанец был очень слаб: он прилег
на лужайке под деревом в полном изнеможении. Его палачи так туго
стянули ему руки и ноги, что теперь они у него сильно распухли. Когда он
утолил жажду свежей водой и поел хлеба, я подошел к нему и дал горсть
винограду. Он поднял голову и взглянул на меня с безграничной
признательностью; несмотря на отвагу, только что проявленную в стычке,
он был до того истощен, что не мог стоять на ногах, как ни пытался, – ему
не позволяли его распухшие ноги. Я посоветовал бедняге не затруднять

себя понапрасну и приказал Пятнице растереть ноги испанца ромом, как он
это сделал своему отцу.
Я заметил, что добрый малый при этом поминутно оборачивался
взглянуть, сидит ли его отец на том месте, где он его оставил. Вдруг,
оглянувшись, Пятница увидел, что старик исчез: тогда он мгновенно
сорвался с места и, не говоря ни слова, бросился к лодке так, что только
пятки засверкали. Но когда, добежав, он увидел, что отец его просто прилег
отдохнуть, он сейчас же воротился к нам. Я сказал испанцу, что мой слуга
поможет ему встать и доведет его до лодки, в которой мы доставим его в