Page 228 - Робинзон Крузо

свободу совести. Но это между прочим.

Когда мы устроили жилье для наших гостей и водворили их на
новоселье, надо было подумать, чем их накормить. Я тотчас же отрядил
Пятницу в наш лесной загончик с поручением привести годовалого
козленка. Мы зарезали его, отделили заднюю часть и порубили ее на
мелкие куски, половина которых пошла на бульон, а половина – на жаркое.
Обед стряпал Пятница. Он заправил бульон ячменем и рисом, и вышло
превосходное питательное кушанье. Стряпня происходила подле рощицы,
за наружной оградой (я никогда не разводил огонь внутри крепости),
поэтому стол был накрыт в новой палатке. Я обедал вместе со своими
гостями и всячески старался развлечь и приободрить их. Пятница служил
мне толмачом не только когда я говорил с его отцом, но даже с испанцем,
так как последний довольно сносно объяснялся на языке дикарей.
Когда мы пообедали, или, вернее, поужинали, я приказал Пятнице
взять лодку и съездить за нашими ружьями, – за недосугом мы бросили их
на поле битвы; а на другой день я послал его зарыть трупы убитых в
предупреждение зловония, которое не замедлило бы распространиться от

них при тамошней жаре. Я велел ему также закопать ужасные остатки
кровавого пиршества, которых было очень много. Я не мог без содрогания
даже подумать о том, чтобы зарыть их самому: меня стошнило бы от
одного их вида. Пятница пунктуально исполнил все, что я ему приказал:
его стараниями были уничтожены все следы посещения дикарей, так что
когда я пришел на место побоища, я не сразу мог его узнать; только по
деревьям на опушке леса, подходившего здесь к самому берегу, я убедился,
что пиршество дикарей происходило именно здесь.
Вскоре я начал беседовать с моими новыми подданными. Прежде
всего я велел Пятнице спросить своего отца, как он относится к бегству
четырех дикарей и не боится ли, что они могут вернуться на остров с
целым полчищем своих соплеменников, которое нам будет не под силу
одолеть. Старый индеец отвечал, что, по его мнению, убежавшие дикари

никоим образом не могли выгрести в такую бурю, какая бушевала в ту
ночь; что, наверно, все они утонули, а если и уцелели каким-нибудь чудом,
так их отнесло на юг и прибило к земле враждебного племени, где они все
равно неминуемо должны были погибнуть от рук своих врагов. Что они
предприняли бы, если бы благополучно добрались домой, он не знал, но
полагал, что они были так страшно напуганы нашим неожиданным
нападением, грохотом и огнем выстрелов, что, наверно, рассказали своим,
будто товарищи их погибли не от человеческих рук, а были убиты громом и
молнией и будто Пятница и я были двое разгневанных духов, слетевших с