Page 39 - Робинзон Крузо

столь же ясное суждение о том, что я должен и чего не должен делать, я,

наверное, никогда бы не бросил столь удачно начатого и многообещающего
предприятия, не пренебрег бы столь благоприятными видами на успех и не
пустился бы в море, с которым неразлучны опасности и риск, не говоря уже
о том, что у меня были особые причины ожидать от предстоящего
путешествия всяких бед.
Но меня торопили, и я слепо повиновался внушениям моей фантазии,
а не голосу рассудка. Итак, корабль был снаряжен, нагружен подходящим
товаром, и все устроено по взаимному соглашению участников экспедиции.
В недобрый час, 1 сентября 1659 года, я взошел на корабль. Это был тот
самый день, в который восемь лет тому назад я убежал от отца и матери в
Гулле, тот день, когда я восстал против родительской власти и так
неразумно распорядился своею судьбой.
Наше судно было вместимостью около ста двадцати тонн; на нем было
шесть пушек и четырнадцать человек экипажа, не считая капитана, юнги и
меня. Тяжелого груза у нас не было; весь он состоял из разных мелких
вещиц, какие обыкновенно употребляются для меновой торговли с

неграми: из ножниц, ножей, топоров, зеркалец, стекляшек, раковин, бус и
тому подобной дешевки.
Как уже сказано, я сел на корабль 1 сентября, и в тот же день мы
снялись с якоря. Сначала мы направились к северу вдоль побережья,
рассчитывая свернуть к Африканскому материку, когда пойдем до десятого
или двенадцатого градуса северной широты: таков в те времена был
обыкновенный курс судов. Все время, покуда мы держались наших берегов,
до самого мыса Святого Августина, стояла прекрасная погода, было только
чересчур жарко. От мыса Святого Августина мы повернули в открытое
море, как если бы держали курс на остров Фернандо ди Норонья, то есть на
северо-восток, и вскоре потеряли из виду землю. Остров Фернандо остался
у нас по правой руке. После двенадцатидневного плавания мы пересекли
экватор и находились, по последним наблюдениям, под 7°22' северной

широты, когда на нас неожиданно налетел жестокий торнадо, то есть
ураган. Он начался с юго-востока, потом пошел в обратную сторону и
наконец задул с северо-востока с такою ужасающей силой, что в течение
двенадцати дней мы могли только носиться по ветру и, отдавшись на волю
судьбы, плыть, куда нас гнала ярость стихий. Нечего и говорить, что все
эти двенадцать дней я ежечасно ожидал смерти, да и никто на корабле не
чаял остаться в живых.
Но наши беды не ограничились страхом бури: один из наших матросов
умер от тропической лихорадки, а двоих – матроса и юнгу – смыло с