Page 37 - Робинзон Крузо

Останься я на поприще, мною же самим избранном, я, вероятно,

дождался бы тех радостей жизни, о которых так убедительно говорил мне
отец как о неизменных спутниках тихого, уединенного существования
среднего общественного положения. Но мне была уготована иная участь:
мне по-прежнему суждено было самому быть виновником всех моих
несчастий. И, точно для того чтобы усугубить мою вину и подбавить
горечи в размышления над моей участью, на что в моем печальном
будущем мне было отпущено слишком много досуга, все мои неудачи
вызывались исключительной моей страстью к скитаниям, каковой я
предавался с безрассудным упрямством, тогда как передо мной
открывалась светлая будущность полезной и счастливой жизни, стоило мне
только продолжать начатое, воспользоваться теми житейскими благами,
которые так щедро расточали мне Природа и Провидение, и исполнять свой
долг.
Как когда-то, когда я убежал из родительского дома, так и теперь я не
мог удовлетвориться настоящим. Я отказался от видов на будущее мое
благосостояние, быть может, богатство, которое принесла бы работа на

плантации, – и все оттого, что меня одолевало жгучее желание обогатиться
скорее, чем допускали обстоятельства. Таким образом, я вверг себя в
глубочайшую бездну бедствий, в какую, вероятно, не попадал еще ни один
человек и из какой едва ли можно выйти живым и здоровым.
Перехожу теперь к подробностям этой части моих похождений.
Прожив в Бразилии почти четыре года и значительно увеличив свое
благосостояние, я, само собою разумеется, не только изучил местный язык,
но и завязал большие знакомства с моими соседями – плантаторами, а
равно и с купцами из Сан-Сальвадора, ближайшего к нам портового города.
Встречаясь с ними, я часто рассказывал им о двух моих поездках к берегам
Гвинеи, о том, как ведется торговля с тамошними неграми и как легко там
за безделицу – за какие-нибудь бусы, игрушки, ножи, ножницы, топоры,
стекляшки и тому подобные мелочи – приобрести не только золотой песок

и слоновую кость и прочее, но даже в большом количестве негров-
невольников для работы в Бразилии.
Мои рассказы они слушали очень внимательно, в особенности когда
речь заходила о покупке негров. В то время, надо заметить, торговля
невольниками была весьма ограниченна, и для нее требовалось так
называемое «асьенто», то есть разрешение от испанского или
португальского короля; поэтому негров-невольников было мало и стоили
они чрезвычайно дорого.
Как-то раз собралась большая компания: я и несколько человек моих