Page 9 - Муму

– Женитьба – дело хорошее для человека, Гаврило Андреич; и я, с

своей стороны, с очень моим приятным удовольствием.
– Ну да, – возразил Гаврило и подумал про себя: «Нечего сказать,
аккуратно говорит человек». – Только вот что, – продолжал он вслух: –
невесту-то тебе приискали неладную…
– А какую, позвольте полюбопытствовать…
– Татьяну.
– Татьяну?
И Капитон вытаращил глаза и отделился от стены.
– Ну, чего ж ты всполохнулся? Разве она тебе не по нраву?
– Какое не по нраву, Гаврило Андреич! девка она ничего, работница,
смирная девка… Да ведь вы сами знаете, Гаврило Андреич, ведь тот-то,
леший, кикимора-то степная, ведь он за ней…
– Знаю, брат, все знаю, – с досадой прервал его дворецкий, – да ведь…
– Да помилуйте, Гаврило Андреич! ведь он меня убьет, ей-богу, убьет,
как муху какую-нибудь прихлопнет; ведь у него рука, ведь вы извольте
посмотреть, что у него за рука; ведь у него просто Минина и Пожарского

рука. Ведь он глухой, бьет и не слышит, как бьет! Словно во сне
кулачищами-то махает. И унять его нет никакой возможности; почему?
потому, вы сами знаете, Гаврило Андреич, он глух и, в добаву, глуп, как
пятка. Ведь это какой-то зверь, идол, Гаврило Андреич, – хуже идола…
осина какая-то; за что же я теперь от него страдать должен? Конечно, мне
уж теперь все нипочем: обдержался, обтерпелся человек, обмаслился, как
коломенский горшок, – все же я, однако, человек, а не какой-нибудь, в
самом деле, ничтожный горшок.
– Знаю, знаю, не расписывай…
– Господи боже мой! – с жаром продолжал башмачник: – когда же
конец? когда, господи! Горемыка я, горемыка неисходная! Судьба-то,
судьба-то моя, подумаешь! В малых летах был я бит через немца-хозяина, в
лучший сустав жизни моей бит от своего же брата, наконец, в зрелые годы

вот до чего дослужился…
– Эх ты, мочальная душа, – проговорил Гаврило. – Чего
распространяешься, право!
– Как чего, Гаврило Андреич! Не побоев я боюсь, Гаврило Андреич.
Накажи меня господин в стенах да подай мне при людях приветствие, и все
я в числе человеков, а тут ведь от кого приходится…
– Ну, пошел вон, – нетерпеливо перебил его Гаврило.
Капитон отвернулся и поплелся вон.
– А положим, его бы не было, – крикнул ему вослед дворецкий, – ты-