Page 40 - Белый пудель

охотиться мы стали не только для удовольствия, но и по нужде. Ежедневная каша с пустыми
щами и солонина надоели. Мяса негде было достать. Между тем всякому известно, что заяц,
прошпигованный салом и чесноком да сжаренный в сметане, представляет собою вовсе не
дурное блюдо. Счастье наше было, что мужики зайца не едят, считают его дикою кошкой и
веруют, что взят он был Ноем в ковчег в качестве одной из нечистых пар. Иначе зайцы давно
бы перевелись на Руси.

Я приехал в Даниловское позднею осенью, в ту пору, когда в лесах опавший лист уже
слежался на тропинках и почернел. Охота в такое время называется охотою по

чернотропу, весьма интересна. Но – беда! – собак в Даниловском совсем не было, за
исключением, конечно, тех негодных дворняг и дворняжек, которыми так богата бывала
каждая русская усадьба. Едучи в Даниловское (уже не в первый раз), я надеялся достать хоть
неважного выжлеца, хоть плохонькую выжловку у Александра Семеновича Трусова, у этого
«Великого Охотника», у этого «Длинного Карабина», «Кожаного Чулка» и «Следопыта», у
этого кротчайшего из людей, который убил в своей жизни шестьдесят четыре медведя,
десятки рысей и лосей, сотни волков и лис и тысячи зайцев. Но еще в Весьегонске узнал я от
ямщика, Сергея Пятнышкова, что волею Божьей Александр Семенович скончался в прошлом
мае, а огорченная вдова всю его знаменитую охоту распродала, чтобы не тревожить сердца
видом былых мужниных воспитанников и любимцев.

Что за охота без гончей? Да, я знаю, есть любители

«тропить» зайца. Найдут свежий его след на снегу: две лапки рядом, две лапки одна за
другой, и идут по следу, как по тропке, пока не найдут лежачего и не застрелят его. Ведь он
бегает только ночью, а весь день лежит. Но так охотятся – извините за выражение –
шкурятники. У них много терпения, но вдохновения и поэзии ни на грош…

Вот мы с Араповым и мечтали все о выжлеце. И как с кем встретимся или кто в Даниловское
наедет, непременно клянчим: «Может, о гончей собачке где прослышите, так постарайтесь,
душенька, для нас. И мы вам, когда понадобится, за услугу услугой, не считая того, что
зайчишек вам будем при всякой оказии посылать».

Провинция, уезд, деревня – это особая страна: там мельчайшие слухи и вести растекаются
во все стороны не хуже радиотелеграфа. Уже осень стала совсем холодной, густой по утрам
иней серебрил поля и пудрил деревья, и мороз тонким ледяным лаком затягивал
морщинистые пруды. Наконец однажды ночью пошел снег, и, проснувшись, мы увидели из
окон белую зиму. Первая пороша! Как дрожат охотничьи сердца при звуках этих двух слов!

В эту же первую порошу как раз и случилось чудо. К обеденному времени заехал в
Даниловское из деревни Круглицы (десять верст от нас) круглицкий почт-директор, он же
почтмейстер, он же единственный чиновник и единственный почтальон почтового отделения,
козлобородый, длинный и многодетный Голованов. У меня по тем сонным местам и временам
была невиданно большая корреспонденция. Поэтому Голованов, вместо того чтобы, по
тамошнему обычаю, посылать мне почту с любым попутным ямщиком, предпочитал
привозить ее лично. Впрочем, может быть, были и другие причины такой любезности.

Он по скромности долго отнекивался, но все-таки мы усадили его за стол, разогрели
солонину, нашелся кусок старой железной колбасы, графинчик водки и бутылка пива. Тут-то,
придя в радужное настроение, почт-директор хлопнул себя по коленам и воскликнул:

– Да! Чтобы не забыть! Говорят, вы для охоты собачку приискиваете? Так вот, у нас в Козлах,
на выселках, живет вдовая женщина, вроде как однодворка, и у нее имеется довольно
ладный кобелек, гончак, годов двух, не боле. Это от самого покойного Александра Семеныча
ей подарок, щенком еще выпросила. Теперь на чепе он сидит. Она, может, и согласится
продать? Попробуйте. Если хотите, я с ней поговорю? А то поедемте сейчас со мною.

Page 40/111