Page 8 - Лошадиная фамилия

Клим, сообразив, вероятно, что настоящий разбойник давно бы уж исчез с лошадью и
телегой, вышел из лесу и нерешительно подошел к своему пассажиру.

– Ну, чего, дура, испугался? Я… я пошутил, а ты испугался… Садись!

– Бог с тобой, барин, – проворчал Клим, влезая в телегу. – Если б знал, и за сто целковых не
повез бы. Чуть я не помер от страха…

Клим стегнул по лошаденке. Телега задрожала. Клим стегнул еще раз, и телега покачнулась.
После четвертого удара, когда телега тронулась с места, землемер закрыл уши воротником и
задумался. Дорога и Клим ему уже не казались опасными.

Толстый и тонкий

На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой
тонкий. Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подернутые маслом, лоснились,
как спелые вишни. Пахло от него хересом и флёрдоранжем[2]. Тонкий же только что вышел
из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахло от него ветчиной и
кофейной гущей. Из-за его спины выглядывала худенькая женщина с длинным подбородком –
его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом – его сын.

– Порфирий! – воскликнул толстый, увидев тонкого. – Ты ли это? Голубчик мой! Сколько зим,
сколько лет!

– Батюшки! – изумился тонкий. – Миша! Друг детства! Откуда ты взялся?

Приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слез. Оба были
приятно ошеломлены.

– Милый мой! – начал тонкий после лобызания. – Вот не ожидал! Вот сюрприз! Ну, да погляди
же на меня хорошенько! Такой же красавец, как и был! Такой же душонок и щеголь! Ах ты,
Господи! Ну, что же ты? Богат? Женат? Я уже женат, как видишь… Это вот моя жена, Луиза,
урожденная Ванценбах… лютеранка… А это сын мой, Нафанаил, ученик III класса. Это,
Нафаня, друг моего детства! В гимназии вместе учились!

Нафанаил немного подумал и снял шапку.

– В гимназии вместе учились! – продолжал тонкий. – Помнишь, как тебя дразнили? Тебя
дразнили Геростратом за то, что ты казенную книжку папироской прожег, а меня Эфиальтом
за то, что я ябедничать любил. Хо-хо… Детьми были! Не бойся, Нафаня! Подойди к нему
поближе… А это моя жена, урожденная Ванценбах… лютеранка.

Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца.

– Ну, как живешь, друг? – спросил толстый, восторженно глядя на друга. – Служишь где?
Дослужился?

– Служу, милый мой! Коллежским асессором уже второй год и Станислава[3] имею.
Жалованье плохое… ну да бог с ним! Жена уроки музыки дает, я портсигары приватно из
дерева делаю. Отличные портсигары! По рублю за штуку продаю. Если кто берет десять штук
и более, тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте,
а теперь сюда переведен столоначальником по тому же ведомству… Здесь буду служить. Ну
а ты как? Небось уже статский? А?

Page 8/30