Page 223 - Мифы древних славян

www.RodnoVery.ru

В эпоху вооружённого расселения северных индоевропейцев-
скотоводов к архаическому Велесу прибавился Перун, но это
не создавало конфликтной ситуации: Велес оберегал и умножал
стада, принадлежащие племени, а Перун вдохновлял на захват
чужих стад и новых пастбищ. Оба божества были порождением
новой и в экономическом и в социальном отношении обстановки.
Переход к земледелию не требовал нового переосмысления
образа «скотьего бога», так как скотоводство осталось существен­
ным и незаменимым элементом комплексного земледельческо-
скотоводческого праславянского хозяйства. Скот обеспечивал
вспашку полей, шерсть, кожу и мех для одежды, молоко, сыр,
масло для стола, рог и кость для поделок. Скот по-прежнему,
как и при пастушеском хозяйстве, олицетворял богатство племени,
и именно ту его часть, которая в отличие от зерна могла почти
неограниченно накапливаться, обмениваться, отчуждаться. Не уди­
вительно, что вплоть до средневековья слово «скот» означало
не только домашних животных, но и имущество, деньги, богат­
ство. Слово «скотолюбие» означало корыстолюбие; «скотник» —
финансовый чиновник, стоящий между посадником и старостой;
«скотница» — казна.
Воздействие постепенно возраставшего земледелия могло
сказаться лишь в одном: архаичная связь Велеса с убитым,
мёртвым зверем, возникшая в охотничью пору, теперь осмыслива­
лась шире — как мир мёртвых вообще. Умершие предки преда­
вались земле; в сознании древних пахарей предки содействовали
плодородию и урожаю. Угощение «дзядов» на кладбище или за
домашним столом носит аграрно-магический характер. Вполне
допустимо, что именно по этой причине, в связи с культом
предков, Велес и в земледельческом обществе сохранил связь
с миром мёртвых.
Обратим внимание на то, что крестьяне-земледельцы XIX в.
жертвовали Волосу не первый сноп нового урожая, обычно укра­
шенный лентами и хранимый в избе до будущего года, а послед­
нюю горсть колосьев, оставшуюся на сжатой ниве. Хлеб был убран,
поле омертвело, земледелец сложил свою «добычу» в крестцы и
лишь тогда вспомнил о Волосе, оставляя ему колосья «на бородку»,
завязав их узлом. Наряду с этим обычаем у некоторых
славянских народов существовало почтительное отношение к по­
следнему снопу, увозимому с поля. Его называли «дедом», «стари­
ком», «бабой»; его зёрна считали плодовитыми и примешивали их
к посевным.
Обозначение последней горсти колосьев «Волосу на бородку»
известно только русским; у западных и южных славян его нет.
У югославов сохранилось выражение «божья борода», но имя бога
уже забыто.
Сочетание мёртвого, сжатого поля с велесовой бородой и послед­
ним снопом в какой-то мере объясняет нам связь Велеса с
с миром предков, покоящихся в земле и помогающих её плодородию.

8 Заказ 757 225