Page 25 - Севастопольские рассказы
P. 25
– Что ж, когда
сила! – проворчал солдат.
– И! ваши благородия! – заговорил в это время солдат с носилок, поровнявшийся с ними, –
как же не отдать, когда перебил всех почитай? Кабы наша сила была, ни в жисть бы не
отдали. А то чт? сделаешь? Я одного заколол, а тут меня как ударит..... О-ох, легче, братцы,
ровнее, братцы, ровней иди… о-о-о! – застонал раненый.
– А в самом деле, кажется, много лишнего народа идет, – сказал Гальцин, останавливая
опять того же высокого солдата с двумя ружьями. – Ты зачем идешь? Эй, ты, остановись!
Солдат остановился и левой рукой снял шапку.
– Куда ты идешь и зачем? – закричал он на него строго. – Него… – но в это время, совсем
вплоть подойдя к солдату, он заметил, что правая рука его была за обшлагом и в крови выше
локтя.
– Ранен, ваше благородие!
– Чем ранен?
– Сюда-то, должно, пулей, – сказал солдат, указывая на руку, – а уж здесь не могу знать, чем
голову-то прошибло, – и он, нагнув ее, показал окровавленные и слипшиеся волоса на
затылке.
– А ружье другое чье?
– Стуцер французской, ваше благородие, отнял; да я бы не пошел, кабы не евтого солдатика
проводить, а то упадет неравно, прибавил он, указывая на солдата, который шел немного
впереди, опираясь на ружье и с трудом таща и передвигая левую ногу.
– А ты
где идешь, мерзавец! – крикнул поручик Непшитшетский на другого солдата, который попался
ему навстречу, – желая своим рвением прислужиться важному князю. Солдат тоже был
ранен.
Князю Гальцину вдруг ужасно стыдно стало за поручика Непшитшетского и еще больше за
себя. Он почувствовал, что краснеет – чт? редко с ним случалось – отвернулся от поручика и,
уже больше не расспрашивая раненых и не наблюдая за ними, пошел на перевязочный пункт.
С трудом пробившись на крыльце между пешком шедшими ранеными и носильщиками,
входившими с ранеными и выходившими с мертвыми, Гальцин вошел в первую комнату,
взглянул и тотчас же невольно повернулся назад и выбежал на улицу. Это было слишком
ужасно!
8.
Большая, высокая темная зала – освещенная только 4 или 5-ю свечами, с которыми доктора
подходили осматривать раненых, – была буквально полна. Носильщики беспрестанно
вносили раненых, складывали их один подле другого на пол, на котором уже было так тесно,
Page 25/326
