Page 73 - Севастопольские рассказы

22.

Минут через 10 солдатики поосмелились и поразговорились. Поближе к огню и кровати
офицера расположились люди позначительнее – два фейерверкера: один – седой, старый, со
всеми медалями и крестами, исключая георгиевского; другой – молодой из кантонистов,
куривший верченые папироски. Барабанщик, как и всегда, взял на себя обязанность
прислуживать офицеру. Бомбардиры и кавалеры сидели поближе, а уж там, в тени около
входа, поместились

покорные. Между ними-то и начался разговор. Поводом к нему был шум быстро
ввалившегося в блиндаж человека.

– Что, брат, на улице не посидел? али не весело девки играют? – сказал один голос.

– Такие песни играют чудные, что в деревне никогда не слыхивали, – сказал смеясь тот,
который вбежал в блиндаж.

– А не любит Васин бомбов, ох, не любит! – сказал один из аристократического угла.

– Что ж! когда нужно, совсем другая статья! – сказал медленный голос Васина, который, когда
говорил, то все другие замолкали. – 24-го числа так палили по крайности; а то что ж дурно-то
на говне убьет, и начальство за это нашему брату спасибо не говорит.

При этих словах Васина все засмеялись.

– Вот Мельников тот, небось, всё на дворе сидит, – сказал кто-то.

– А пошлите его сюда, Мельникова-то, – прибавил старый фейерверкер: – и в самом деле
убьет так, понапрасну.

– Что это за Мельников? – спросил Володя.

– А такой у нас, ваше благородие, глупый солдатик есть. Он ничего как есть не боится и
теперь всё на дворе ходит. Вы его извольте посмотреть: он и из себя-то на

ведмедя похож.

– Он заговор знает, – сказал медлительный голос Васина из другого угла.

Мельников вошел в блиндаж. Это был толстый (что чрезвычайная редкость между
солдатами), рыжий, красный мужчина, с огромным выпуклым лбом и выпуклыми
ясно-голубыми глазами.

– Что, ты не боишься бомб? – спросил его Володя.

– Чего бояться бомбов-то! – отвечал Мельников, пожимаясь и почесываясь: – меня из бомбы
не убьют, я знаю.

– Так ты бы захотел тут жить?

– А известно, захотел бы. Тут весело! – сказал он, вдруг расхохотавшись.

– О, так тебя надо на вылазку взять! Хочешь, я скажу генералу? – сказал Володя, хотя он не
знал здесь ни одного генерала.

Page 73/326