Page 76 - Севастопольские рассказы

Аршаве, и коли не отставка, так в бессрочные выпустят.

В это время визгливая, зацепившаяся пулька пролетела над самыми головами и ударилась о
камень.

– Смотри, еще до вечера

в чистую выйдешь, – сказал один из солдат.

И все засмеялись.

И не только до вечера, но через 2 часа уже двое из них получили чистую, а 5 были ранены; но
остальные шутили точно так же.

Действительно, к утру две мортирки были приведены в такое положение, что можно было
стрелять из них. Часу в 10-м, по полученному приказанию от начальника бастиона, Володя
вызвал свою команду и с ней вместе пошел на батарею.

В людях незаметно было и капли того чувства боязни, которое выражалось вчера, как скоро
они принялись за дело. Только Вланг не мог преодолеть себя: прятался и гнулся всё так же, и
Васин потерял свое спокойствие, суетился и приседал беспрестанно. Володя же был в
совершенном восторге: ему не приходила и мысль об опасности. Радость, что он исполняет
хорошо свою обязанность, что он не только не трус, но даже храбр, чувство командования и
присутствие 20 человек, которые, он знал, с любопытством смотрели на него, сделали из него
совершенного молодца. Он даже тщеславился своею храбростью, франтил перед солдатами,
вылезал на банкет и нарочно расстегнул шинель, чтобы его заметнее было. Начальник
бастиона, обходивший в это время

свое хозяйство , по его выражению, как он ни привык в 8 месяцев ко всяким родам храбрости,
не мог не полюбоваться на этого хорошенького мальчика в расстегнутой шинели, из-под
которой видна красная рубашка, обхватывающая белую нежную шею, с разгоревшимся
лицом и глазами, похлопывающего руками и звонким голоском командующего: «первое,
второе!» и весело взбегающего на бруствер, чтобы посмотреть, куда падает его бомба. В
половине 12-го стрельба с обеих сторон затихла, а ровно в 12 часов начался штурм
Малахова кургана, 2, 3 и 5 бастионов.

24.

По сю сторону бухты, между Инкерманом и Северным укреплением, на холме телеграфа,
около полудня стояли два моряка, один – офицер, смотревший в трубу на Севастополь, и
другой, вместе с казаком только что подъехавший к большой вехе.

Солнце светло и высоко стояло над бухтой, игравшею с своими стоящими кораблями и
движущимися парусами и лодками веселым и теплым блеском. Легкий ветерок едва шевелил
листья засыхающих дубовых кустов около телеграфа, надувал паруса лодок и колыхал
волны. Севастополь, всё тот же, с своею недостроенной церковью, колонной, набережной,
зеленеющим на горе бульваром и изящным строением библиотеки, с своими маленькими
лазуревыми бухточками, наполненными мачтами, живописными арками водопроводов и с
облаками синего порохового дыма, освещаемыми иногда багровым пламенем выстрелов; всё
тот же красивый, праздничный, гордый Севастополь, окруженный с одной стороны желтыми
дымящимися горами, с другой – ярко-синим, играющим на солнце морем, виднелся на той
стороне бухты. Над горизонтом моря, по которому дымилась полоса черного дыма какого-то

Page 76/326