Page 13 - Аленушкины сказки

– Нет, Гришук: пожалел малого зверя… матку пожалел… Как свистну, а он, теленок-то, как
стреканет в чащу, – только его и видел. Убежал, пострел этакий…

Старик долго рассказывал мальчику, как он искал теленка по лесу три дня и как тот убежал от
него. Мальчик слушал и весело смеялся вместе с старым дедом.

– А я тебе глухаря принес, Гришук, – прибавил Емеля, кончив рассказ. – Этого все равно
волки бы съели.

Глухарь был ощипан, а потом попал в горшок. Больной мальчик с удовольствием поел
глухариной похлебки и, засыпая, несколько раз спрашивал старика:

– Так он убежал, олененок-то?

– Убежал, Гришук…

– Желтенький?

– Весь желтенький, только мордочка черная да копытца.

Мальчик так и уснул и всю ночь видел маленького желтенького олененка, который весело
гулял по лесу со своей матерью; а старик спал на печке и тоже улыбался во сне.

ЗИМОВЬЕ НА СТУДЕНОЙ

I

Старик лежал на своей лавочке, у печи, закрывшись старой дохой из вылезших оленьих шкур.
Было рано или поздно – он не знал, да и знать не мог, потому что светало поздно, а небо еще
с вечера было затянуто низкими осенними тучами. Вставать ему не хотелось: в избушке было
холодно, а у него уже несколько дней болели и спина и ноги. Спать он тоже не хотел, а лежал
так, чтобы провести время. Да и куда ему было торопиться? Его разбудило осторожное
царапанье в дверь, – это просился Музгарко, небольшая пестрая вогульская собака, жившая
в этой избушке уже лет десять.

– Я вот тебе задам, Музгарко!.. – заворчал старик, кутаясь в свою доху с головой. – Ты у меня
поцарапайся…

Собака на время перестала скоблить дверь своей лапой и потом вдруг взвыла протяжно и
жалобно.

– Ах, штоб тебя волки съели!.. – обругался старик, поднимаясь с лавки.

Он в темноте подошел к двери, отворил ее и все понял, – отчего у него болела спина и отчего
завыла собака. Все, что можно было рассмотреть в приотворенную дверь, было покрыто
снегом. Да, он ясно теперь видел, как в воздухе кружилась живая сетка из мягких, пушистых
снежинок. В избе было темно, а от снега все видно – и зубчатую стенку стоявшего за рекой
леса, и надувшуюся почерневшую реку, и каменистый мыс, выдававшийся в реку круглым
уступом. Умная собака сидела перед раскрытой дверью и такими умными, говорящими
глазами смотрела на хозяина.

– Ну, што же, значит, конец!.. – ответил ей старик на немой вопрос собачьих глаз. – Ничего,
брат, не поделаешь… Шабаш!..

Собака вильнула хвостом и тихо взвизгнула тем ласковым визгом, которым встречала одного

Page 13/103