Page 30 - Аленушкины сказки

– А зимой?

– Перезимует вместе со мной в избушке. Места хватит, а нам с Собольком веселей. Как-то
один охотник забрел ко мне на сайму, увидал лебедя и говорит вот так же: «Улетит, ежели
крылья не подрежешь». А как же можно увечить Божью птицу? Пусть живет, как ей от Господа
указано… Человеку указано одно, а птице – другое… Не возьму я в толк, зачем господа
лебедей застрелили. Ведь и есть не станут, а так, для озорства…

Лебедь точно понимал слова старика и посматривал на него своими умными глазами.

– А как он с Собольком? – спросил я.

– Сперва-то боялся, а потом привык. Теперь лебедь-то в другой раз у Соболька и кусок
отнимает. Пес заворчит на него, а лебедь его – крылом. Смешно на них со стороны смотреть.
А то гулять вместе отправятся: лебедь по воде, а Соболько – по берегу. Пробовал пес
плавать за ним, ну, да ремесло-то не то: чуть не потонул. А как лебедь уплывет, Соболько
ищет его. Сядет на бережку и воет… Дескать, скучно мне, псу, без тебя, друг сердешный. Так
вот и живем втроем.

Я очень любил старика. Рассказывал уж он очень хорошо и знал много. Бывают такие
хорошие, умные старики. Много летних ночей приходилось коротать на сайме, и каждый раз
узнаешь что-нибудь новое. Прежде Тарас был охотником и знал места кругом верст на
пятьдесят, знал всякий обычай лесной птицы и лесного зверя; а теперь не мог уходить далеко
и знал одну свою рыбу. На лодке плавать легче, чем ходить с ружьем по лесу, а особенно по
горам. Теперь ружье оставалось у Тараса только по старой памяти да на всякий случай, если
бы забежал волк. По зимам волки заглядывали на сайму и давно уже точили зубы на
Соболька. Только Соболько был хитер и не давался волкам.

Я остался на сайме на целый день. Вечером ездили удить рыбу и ставили сети на ночь.
Хорошо Светлое озеро, и недаром оно названо Светлым, – вода в нем совершенно
прозрачная, так что плывешь на лодке и видишь все дно на глубине нескольких сажен. Видны
и пестрые камешки, и желтый речной песок, и водоросли, видно, как и рыба ходит «руном», то
есть стадом. Таких горных озер на Урале сотни, и все они отличаются необыкновенной
красотой. От других Светлое озеро отличалось тем, что прилегало к горам только одной
стороной, а другой выходило «в степь», где начиналась благословенная Башкирия. Кругом
Светлого озера разлеглись самые привольные места, а из него выходила бойкая горная река,
разливавшаяся по степи на целую тысячу верст. Длиной озеро было до двадцати верст да в
ширину около девяти. Глубина достигала в некоторых местах сажен пятнадцати… Особенную
красоту придавала ему группа лесистых островов. Один такой островок отдалился на самую
середину озера и назывался Голодаем, потому что, попав на него в дурную погоду, рыбаки не
раз голодали по нескольку дней.

Тарас жил на Светлом уже сорок лет. Когда-то у него были и своя семья и дом, а теперь он
жил бобылем. Дети перемерли, жена тоже умерла, и Тарас безвыходно оставался на
Светлом по целым годам.

– Не скучно тебе, дедушка? – спросил я, когда мы возвращались с рыбной ловли. – Жутко
одинокому-то в лесу…

– Одному? Тоже и скажет барин… Я тут князь князем живу. Все у меня есть… И птица всякая,
и рыба, и трава. Конечно, говорить они не умеют, да я-то понимаю все. Сердце радуется в
другой раз посмотреть на Божью тварь… У всякой свой порядок и свой ум. Ты думаешь, зря
рыбка плавает в воде или птица по лесу летает? Нет, у них заботы не меньше нашего…
Эвон, погляди, лебедь-то дожидается нас с Собольком. Ах, прокурат!..

Старик ужасно был доволен своим Приемышем, и все разговоры в конце концов сводились на

Page 30/103