Page 26 - Аленушкины сказки

запрыгала эта тяжелая машина, оглушая лаем весь сарай!..

– Ну, что, брат, не понравилось? – шутил хозяин. – То-то, вперед будь умней…

Комнатные собачонки с визгом лезли к решетке, отталкивая друг друга. Некоторые
становились на задние лапки. Но приходившие брали только своих собак и уходили.
Смотритель обходил все отделения и коротко говорил:

– Повесьте очередных…

Верзила готов был, кажется, перевешать всех собак на свете, – с таким удовольствием он
выбирал своих жертв. Из отделения, в котором сидел Постойко, уведена была пестрая
собачка. Она так истомилась ожиданием, что совершенно покорно шла за своим мучителем;
лучше смерть, чем это ужасное томление и неизвестность. Потом увели желтенькую собачку
и старого охотничьего сеттера.

Так прошли три длинных, бесконечных дня. Подходила очередь Барбоса, который заметно
притих.

– Если сегодня за мной не придут… – говорил он утром. – Нет, этого не может быть!.. За что
же меня вешать?.. Кажется, служил верой и правдой?..

– Придут, – успокаивал его Постойко. – Нельзя же оставлять хорошую собаку в таком
положении…

Жалко было смотреть на этого Барбоса, когда отворялась дверь и когда он не находил своего
хозяина среди входивших. «Мне всего осталось жить несколько часов, – говорили с
отчаяньем эти добрые собачьи глаза. – Всего несколько часов…» Как быстро летело время! А
тут всего несколько часов…

– Вот он!.. – крикнул однажды Барбос, опрометью бросаясь к решетке.

Но это была жестокая ошибка: пришли не за ним. Приведенный в отчаяние Барбос забился в
угол и жалобно завыл. Это было такое горе, о каком знали только здесь, в этих ужасных
стенах.

– Возьмите его, – сказал смотритель, указывая на Барбоса.

Барбоса увели, и Постойко почувствовал, как у него мороз пошел по коже: еще два дня, и его
уведут точно так же. Ведь у него нет настоящего хозяина, как у охотничьих собак или этих
противных мосек и болонок. Да, оставалось всего два дня, коротких два дня… Время здесь
было и ужасно длинно и ужасно коротко. Он и ночью не мог спать. Грезилась деревня, поля,
леса… Ах, зачем он тогда попался на глаза этому кудрявому Боре, который так скоро забыл
его.

Постойко сильно похудел и мрачно забился в угол. Э, будь что будет, а от своей судьбы не
уйдешь. Да…

Прошел четвертый день.

Наступил пятый. Постойко лежал на соломе и не поднимал даже головы, когда дверь
отворялась; он столько раз ошибался, что теперь был не в силах ошибиться еще раз. Да, ему
слышались и знакомые шаги, и знакомый голос, и все это оказывалось ошибкой. Может ли
быть что-нибудь ужаснее!.. Холодное отчаяние овладело Постойком, и он ждал своей участи.
Ах, только бы скорее… И в минуту такого отчаянья он вдруг слышит:

– Не у вас ли наша собака?

Page 26/103