Page 128 - Сказки народов мира

воды торчит хвост.

— Смотри, и впрямь Петер не солгал! Вот он, конь, только хвост его
виден. Пойдем вызволим его. Может, он еще жив! — обрадовался судья.
Да так обрадовался, что не жандармов погнал в воду, а сам полез,
чтобы скорей спасти коня.
Он вцепился в конский хвост и стал его тянуть. Тянул, тянул до тех
пор, покуда камень с него не свалился и судья не шлепнулся в грязь.
— Экой мошенник! Провел-таки меня! — кричал судья, держа в руках
лошадиный хвосту — Погоди же, еще сядешь у меня за решетку, я тебя
научу в кулаке нос греть! — грозился он.
А Петер между тем преспокойно пировал с друзьями в трактире. Денег
у него было хоть пруд пруди.
И вдруг, взглянув в окно, он увидел, что идет судья, да в каком виде!
Весь, с головы до ног, облеплен грязью и в руке держит конский хвост.
Тогда Петер раскинул умом и скорешенько заплатил вперед за два
литра вина.
В это время судья вошел в трактир:

— Ну, мошенник, теперь тебе одна дорога — в тюрьму! Будешь знать,
как обманывать меня!
Но Петер даже не стал его слушать. Крикнул, чтобы принесли ему
литр вина. Выпил вино, снял с головы свою засаленную шляпу и швырнул
ее об пол, а потом спросил трактирщика:
— Ну что, господин трактирщик, в расчете?
Трактирщик ответил:
— В расчете.
Тут судья, забыв о лошади, стал смотреть, что это за чудо-шляпа.
Хлопнул ее об пол — и выходит, что за все уплачено! Вскоре Петер
попросил и второй литр вина. Выпил и его, снова швырнул шляпу об пол и
опять спросил трактирщика:
— Что, господин трактирщик, в расчете?

— Конечно, в расчете, — ответил тот.
Тут уж судья совсем забыл о своем коне и спросил:
— Петер, что это за чудо-шляпа у тебя? Смотрю я, швырнул ты ее об
пол — и готово, уже расплатился!
— Эх, господин судья, шляпу эту мне еще покойный отец завещал! Не
будь у меня ее, я при своей бедности вовсе помер бы с голоду. Каждый раз
как иду в трактир, всегда ее надеваю. Тогда уж сколько бы я ни ел и ни пил
с друзьями, стоит мне ее только хлопнуть оземь — и сразу я в расчете.
— Петер, а ты не продал бы мне эту шляпу? — спросил жадный судья.