Page 67 - Евпатий Коловрат

Удавил и грохнул о землю.

Содрогнулась сыра земля и покачнулася.

Побежали печенеги тут в страхе-ужасе

Перед силой русской немеряной.

Пальцы хилого калики обрели вдруг крепость. Он ударил по струнам, и гусли зарокотали,
затрубили славу русскому витязю, одному вставшему на защиту родной земли.

Когда слепцы замолкли, Евпатий поднес им еще по чаре.

Старший из калик спросил его:

— Кто ты, хозяин радушный и тароватый? Много раз заходил я в селение это, но никогда не
слышал твоего голоса.

Евпатий назвал себя.

Древний калика помрачнел вдруг и покачал седой головой:

— Летит воронье на рязанскую сторону, и волки воют там в темные ночи. Горе обрушилось на
Русь, и много сирот не найдут своих родителей.

— К чему такая речь, старче? — спросил Евпатий. — Или, ходючи по белу свету, проведали
вы что?

Калика не ответил ему. Он дотронулся пальцами до руки своего длинного и худого соседа.
Тот тронул малого старичка, и все трое одновременно подняли головы.

— Пролетала с тихой сосны пестрая сорока, — начал старший калика.

— Стрекотала белобока о том, что раным-рано видела! — перехватил тонкий, худой слепец.

И третий калика докончил:

— Билися рязанцы с лихим ворогом и полегли во чистом поле все до единого…

— Быть того не может! — вскричал Евпатий и стукнул кулаком по столу. — Лжу вы
сказываете, старые калики!

Тогда старший калика дотронулся до руки Евпатия и сжал ее своими узловатыми пальцами
так, что чуть не вскрикнул молодой воевода.

— Бивал я молодцев на поле, не прощал обиды и другу милому. Упреждаю тебя о том,
Евпатий! Мы говорим правду-истину! Билась Рязань с татарами, но не одолела их несметной
силы. Славу поют на Руси удальцам-рязанцем.

Тогда вышел из своего угла Замятня и протянул к столу руку:

— Пора нам в путь!

— О том твердил я не один раз, — присоединился к воину конюший.

Page 67/96