Page 76 - Евпатий Коловрат

Ранове. Кликни — и сразу объявится не малое воинство.

— Правда-истина! — сказал вдруг глухим басом Бессон и поднял волосатую голову. —
Становись во весь рост, Евпатий, и под твою руку стечется немалая сила.

До белого утра сидели Евпатий, Бессон и Угрюм, держа совет. Замятня несколько раз
открывал глаза, причмокивал губами и снова смыкал ресницы.

А утром над рязанскими высотами поплыл звон.

Звучало соборное било, подвешенное ковалем Угрюмом на трех столбах. Звон поплыл над
речной кручей, отозвался в лесах луговой стороны. Его услышали в оврагах и зарослях, в
шалашах и землянках, где спрятались рязанские жители. Звон родного города пробудил в
людях оскудевшую веру, заставил их вспомнить радостные дни до татарского нашествия,
родил тихую слезу о потерянных домах, о замученных воинах и родственниках, погибших на
стенах рязанских…

Рязань звонила целый день.

Один по одному из лесных чащ выходили люди и текли к Рязани — воины, посадские,
дворовая княжеская челядь, чернецы и убогие…

Евпатий послал Бессона в Ижеславец и Городец, приказал звать по пути русских людей в
Рязань, кликать: «Стоит Русская земля! Кровь убитых вопиет о мщении!»

Нашлись гонцы-доброхоты, побежавшие в дальние леса и в уцелевшие от разорения села.

Ратных людей, что приходили на рязанское пожарище, встречал сам Евпатий.

Удальцы становились под Евпатиев стяг с изображением князей-мучеников Бориса и Глеба.
Стяг осадного сотника Коловрата сохранил поп Бессон под широкой своей рясой.

Из дальних степей, тянувшихся по Цне и Мокше, княжеские табунщики пригнали коней,
которых удалось спасти от татарских рыскальщиков. Евпатий раздавал коней воинам.
Секиры, мечи, палицы находились во множестве на месте городских стен, во рву и в самом
городе, рядом с телами павших.

На второй день пришел в Рязань ловчий Кудаш. Он был порублен в битве на Ранове, оттого и
не бился на рязанских стенах. Ушедшие с поля боя товарищи отвезли его в землянку к ловцу,
и старый Ортемище лечил его травами и наговорной водой.

Обнял Евпатий Кудаша, как брата. Кудаш сказал:

— Буду бить поганых, пока рука моя удержит меч!

В тот же день Евпатий выбрал для Кудаша коня и попросил своего нареченного брата:

— Знаешь ты в лесах все звериные ходы и тропы. Скачи что есть духу на Пру, к мещерину
тому, и скажи: «Худо Руси стало. Иди помогать со своими родичами. Не забудем мы помощи
той вовек. А не встанет Русь — не жить вольно и мещере!»

Кудаш положил за пазуху краюшку хлеба, сел на коня и принял из рук Евпатия острую секиру:

— Сделаю так.

— Мещеру отдаю под твою руку, брат, — сказал Евпатий и выпустил повод нетерпеливо
переступавшего коня.

Page 76/96