Page 73 - Евпатий Коловрат

Евпатий следил за огоньками и не мог понять, что эти огни означали: в такую пору на Рязани
всегда спали все глухим сном.

Неожиданно перед путниками возникла темная фигура.

— Кто стоит тут? — глухим басом заговорил ночной незнакомец.

И Евпатий узнал этот голос:

— Отец Бессон, ты ли это?

Из-под темной полы Бессона вынырнул красный глазок светца в глиняном горшке, и в его
свете различал Евпатий заиндевелые концы длинной бороды попа Бессона, его большой
шишковатый нос и темные глазные впадины.

— А ты не Евпатий ли Коловрат? — все еще не доверяя своим глазам, спросил Бессон.
Потом поставил горшок на снег и благословил Евпатия: — Мир тебе, друг мой. Не в добрый
час повстречались мы.

— Что вижу я? — с трудом проговорил Евпатий. — Скажи мне, отец, где дом мой
родительский, где мои ближние и что стало со светлой нашей Рязанью?

Не отвечая ему, Бессон взял его за локоть и потянул в сторону.

Он поманил и Замятню за собой. Нечаю же, державшему поводья трех коней, поп сказал:

— На посаде, во рву, упала кибитка татарская, полная овса. Доберись туда. Там и приют
найдешь. Будь благославен ты, храбрый воин.

Евпатий пошел за высоким попом, заметавшим долгими полами своей одежды синий снег.
Они пробирались подворьем старого дома около городских ворот. Черные оконцы обгорелых
бревен, остов печи, каменный столб у въезда во двор — это было все, что осталось от
крепкого дома сотника.

Евпатий узнавал эти места, и надежда на свидание с родными затеплилась в его груди.

В том месте, где некогда стояла баня, Бессон вдруг провалился по пояс и застучал кулаком в
дверь.

— Сюда. Опускайтесь тише, — сказал он Евпатию и Замятне.

Из темной ямы, куда опустился Бессон, возник рукав света, и кто-то спросил сдавленным
голосом:

— Кого ведешь, поп?

— Прибыл в дом родной молодой хозяин. Встречай, коваль!

Открылась низкая дверь, и все спустились в подполье. Здесь светил сальный фитиль.
Темный потолок поддерживали дубовые матицы. В круглые дубовые бревна были вбиты
железные крюки.

Евпатий узнал этот тайник под домом с длинным ходом под городские стены. Здесь всегда
вешали свиные и коровьи туши, сюда же скатывали бочки с медом и брагой.

У высокой, опрокинутой вверх дном кадки, на которой стоял светец, в ноги Евпатию
повалился неизвестный, с лохматой головой человек. Евпатий поднял его и повернул к свету
лицом. То был посадский коваль Угрюм, любимый старым Коловратом поделец мечей и

Page 73/96