Page 8 - Евпатий Коловрат

Всюду — и в лесах на тихой Цне, и на дальних окских плесах, и в бескрайних степях — всюду
у Ополоницы были верные люди; они принимали из рук всадников поводья коней и вели
гостей на почетное место у очага.

Степи начинались от верховьев Пары, шли к далекой Верде и в другую сторону — к
верховьям Дона. Весенняя степь поразила юного княжича. Привыкший видеть на близком
горизонте темные рязанские леса, Федор растерялся перед раскрывавшимся простором.
Зеленая, с редкими озерками стоячей воды степь грядами уходила к неуловимой черте
горизонта. Травы, все травы, испещренные цветами, высокое небо и ветер…

Чаще всего Ополоница увозил княжича на реку Пару. На левом, высоком берегу реки стояли
тенистые дубовые рощи, а на противоположном начиналась необозримая степь, на которой
паслись княжеские кони.

Здесь Федор впервые сел на спину необъезженного скакуна, здесь Ополоница учил его
заарканивать коней, набрасывать им на ноги ременные путы, потом ставить на
вздрагивающую ляжку горячее тавро. Сбитые с ног кони скалили желтые зубы, норовя
ухватить своих мучителей за ноги. Борьба с дикими конями увлекала княжича. После долгого
дня скачек, погони, когда вольный ветер пел в ушах и пьянил, от непрестанного конского
ржанья, которое, казалось, усиливало ярость солнца. Федор с наслаждением отдыхал у
жаркого костра, уничтожая недожаренное на углях мясо.

На третье лето Федор умел не хуже любого табунщика вскакивать на неоседланного коня и,
держась за жесткую гриву, мчаться на нем, умел скакать стоя или вися сбоку седла, научился
распознавать нрав коней по взгляду, выносливость и быстроту бега по высоте груди и по
паховым пазухам.

Один раз — это было на шестнадцатом году жизни молодого княжича — Ополоница вместе с
Федором и двумя табунщиками углубились далеко в степь. Кони их шли целиной без дороги,
и из-под самых конских ног то и дело вспархивали молодые тетерева. В раскаленном небе
парили ястреба. Соколки часто падали в травы и вновь возносились вверх, держа в когтях
свои жертвы.

Федор заметил, что даже невозмутимый Ополоница вдруг начал озираться вокруг.

— До этих мест добегают дикие половцы, — тихо сказал Ополоница, отвечая на
вопросительный взгляд Федора. — А у них с христианами речь короткая: аркан на шею — и в
полон[4].

Седые зарычи тяжело проносились над травами, вспугивая стайки мелких птичек. В чистых
озерках кругами ходила рыба, а меж тростников перебегали длинноногие тоскующие
куличики.

Но вот на одном из круглых холмов вдали явился всадник с высоким колчаном за плечами.
Следом взметнулся и второй. Заметив русских, дикие всадники, горяча коней, исчезли в
высокой траве.

За легкими холмами проплыло густое серое облако.

— То пыль, — сказал Ополоница княжичу. — Половцы гонят стада в нашу сторону. Теперь
надо ждать набегов…

Суровые табунщики переглянулись и поправили кривые половецкие сабли, висевшие у них на
перевязи через плечо.

Ополоница уловил тревогу в глазах Федора и сделал равнодушное лицо. Он даже позевал,

Page 8/96