Page 77 - Преступление и наказание

впрочем, решил через две минуты уйти.
— Надеюсь, что начатое теперь знакомство наше, — обратился он к Раскольникову, —
после вашего выздоровления и ввиду известных вам обстоятельств укрепится еще более…
Особенно желаю здоровья…
Раскольников даже головы не повернул. Петр Петрович начал вставать со стула.
— Убил непременно закладчик? — утвердительно говорил Зосимов.
— Непременно закладчик! — поддакнул Разумихин. — Порфирий своих мыслей не
выдает, а закладчиков все-таки допрашивает…
— Закладчиков допрашивает? — громко спросил Раскольников.
— Да, а что?
— Ничего.
— Откуда он их берет? — спросил Зосимов.
— Иных Кох указал; других имена были на обертках вещей записаны, а иные и сами
пришли, как прослышали…
— Ну ловкая же и опытная, должно быть, каналья! Какая смелость! Какая решимость!
— Вот то-то и есть, что нет! — прервал Разумихин. — Это-то вас всех и сбивает с пути.
А я говорю — неловкий, неопытный и, наверно, это был первый шаг! Предположи расчет и
ловкую каналью, и выйдет невероятно. Предположи же неопытного, и выйдет, что один
только случай его из беды и вынес, а случай чего не делает? Помилуй, да он и препятствий-
то, может быть, не предвидел! А как дело ведет? — берет десяти-двадцатирублевые вещи,
набивает ими карман, роется в бабьей укладке, в тряпье, — а в комоде, в верхнем ящике, в
шкатулке, одних чистых денег на полторы тысячи нашли, кроме билетов! И ограбить-то не
умел, только и сумел, что убить! Первый шаг, говорю тебе, первый шаг; потерялся! И не
расчетом, а случаем вывернулся!
— Это, кажется, о недавнем убийстве старухи чиновницы, — вмешался, обращаясь к
Зосимову, Петр Петрович, уже стоя со шляпой в руке и перчатками, но перед уходом
пожелав бросить еще несколько умных слов. Он, видимо, хлопотал о выгодном впечатлении,
и тщеславие перебороло благоразумие.
— Да. Вы слышали?
— Как же-с, в соседстве…
— В подробности знаете?
— Не могу сказать; но меня интересует при этом другое обстоятельство, так сказать,
целый вопрос. Не говорю уже о том, что преступления в низшем классе, в последние лет
пять, увеличились; не говорю о повсеместных и беспрерывных грабежах и пожарах;
страннее всего то для меня, что преступления и в высших классах таким же образом
увеличиваются и, так сказать, параллельно. Там, слышно, бывший студент на большой
дороге почту разбил; там передовые, по общественному своему положению, люди
фальшивые бумажки делают; там, в Москве, ловят целую компанию подделывателей билетов
последнего займа с лотереей, — и в главных участниках один лектор всемирной
истории;67там убивают нашего секретаря за границей, по причине денежной и
загадочной…68И если теперь эта старуха процентщица убита одним из закладчиков, то и
это, стало быть, был человек из общества более высшего, — ибо мужики не закладывают
золотых вещей, — то чем же объяснить эту с одной стороны распущенность цивилизованной
части нашего общества?
— Перемен экономических много… — отозвался Зосимов.
— Чем объяснить? — прицепился Разумихин. — А вот именно закоренелою слишком
неделовитостью и можно бы объяснить.
— То есть, как это-с?
— А что отвечал в Москве вот лектор-то ваш на вопрос, зачем он билеты подделывал:
«Все богатеют разными способами, так и мне поскорей захотелось разбогатеть».69Точных
слов не помню, но смысл, что на даровщинку, поскорей, без труда! На всем готовом
привыкли жить, на чужих помочах ходить, жеваное есть. Ну, а пробил час великий, тут всяк