Page 73 - Рассказы

А. П. Чехов. «Рассказы»

X

Иван Дмитрич лежал в такой же позе, как вчера, обхватив голову руками и поджав
ноги. Лица его не было видно.
– Здравствуйте, мой друг, – сказал Андрей Ефимыч. – Вы не спите?
– Во-первых, я вам не друг, – проговорил Иван Дмитрич в подушку, – а во-вторых, вы
напрасно хлопочете: вы не добьетесь от меня ни одного слова.
– Странно… – пробормотал Андрей Ефимыч в смущении. – Вчера мы беседовали так
мирно, но вдруг вы почему-то обиделись и сразу оборвали… Вероятно, я выразился как-
нибудь неловко или, быть может, высказал мысль, не согласную с вашими убеждениями…
– Да, так я вам и поверю! – сказал Иван Дмитрич, приподнимаясь и глядя на доктора
насмешливо и с тревогой; глаза у него были красны. – Можете идти шпионить и пытать в
другое место, а тут вам нечего делать. Я еще вчера понял, зачем вы приходили.
– Странная фантазия! – усмехнулся доктор. – Значит, вы полагаете, что я шпион?
– Да, полагаю… Шпион или доктор, к которому положили меня на испытание, – это
все равно.
– Ах, какой вы, право, извините… чудак!
Доктор сел на табурет возле постели и укоризненно покачал головой.
– Но допустим, что вы правы, – сказал он. – Допустим, что я предательски ловлю вас
на слове, чтобы выдать полиции. Вас арестуют и потом судят. Но разве в суде и в тюрьме вам
будет хуже, чем здесь? А если сошлют на поселение и даже на каторгу, то разве это хуже,
чем сидеть в этом флигеле? Полагаю, не хуже… Чего же бояться?
Видимо, эти слова подействовали на Ивана Дмитрича. Он покойно сел.
Был пятый час вечера – время, когда обыкновенно Андрей Ефимыч ходит у себя по
комнатам и Дарьюшка спрашивает его, не пора ли ему пиво пить. На дворе была тихая, ясная
погода.
– А я после обеда вышел прогуляться, да вот и зашел, как видите, – сказал доктор. –
Совсем весна.
– Теперь какой месяц? Март? – спросил Иван Дмитрич.
– Да, конец марта.
– Грязно на дворе?
– Нет, не очень. В саду уже тропинки.
– Теперь бы хорошо проехаться в коляске куда-нибудь за город, – сказал Иван Дмитрич,
потирая свои красные глаза, точно спросонок, – потом вернуться бы домой в теплый, уютный
кабинет и… и полечиться у порядочного доктора от головной боли… Давно уже я не жил
по-человечески. А здесь гадко! Нестерпимо гадко!
После вчерашнего возбуждения он был утомлен и вял и говорил неохотно. Пальцы у
него дрожали, и по лицу видно было, что у него сильно болела голова.
– Между теплым, уютным кабинетом и этою палатой нет никакой разницы, – сказал
Андрей Ефимыч. – Покой и довольство человека не вне его, а в нем самом.
– То есть как?
– Обыкновенный человек ждет хорошего или дурного извне, то есть от коляски и каби-
нета, а мыслящий – от самого себя.
– Идите проповедуйте эту философию в Греции, где тепло и пахнет померанцем, а
здесь она не по климату. С кем это я говорил о Диогене? С вами, что ли?
– Да, вчера со мной.

73