Page 77 - Рассказы

А. П. Чехов. «Рассказы»

XII

После этого Андрей Ефимыч стал замечать кругом какую-то таинственность. Мужики,
сиделки и больные при встрече с ним вопросительно взглядывали на него и потом шеп-
тались. Девочка Маша, дочь смотрителя, которую он любил встречать в больничном саду,
теперь, когда он с улыбкой подходил к ней, чтобы погладить ее по головке, почему-то убе-
гала от него. Почтмейстер Михаил Аверьяныч, слушая его, уже не говорил: «Совершенно
верно», а в непонятном смущении бормотал: «Да, да, да…» и глядел на него задумчиво и
печально; почему-то он стал советовать своему другу оставить водку и пиво, но при этом,
как человек деликатный, говорил не прямо, а намеками, рассказывая то про одного бата-
льонного командира, отличного человека, то про полкового священника, славного малого,
которые пили и заболели, но, бросив пить, совершенно выздоровели. Два-три раза приходил
к Андрею Ефимычу коллега Хоботов; он тоже советовал оставить спиртные напитки и без
всякого видимого повода рекомендовал принимать бромистый калий.
В августе Андрей Ефимыч получил от городского головы письмо с просьбой пожало-
вать по очень важному делу. Придя в назначенное время в управу, Андрей Ефимыч застал
там воинского начальника, штатного смотрителя уездного училища, члена управы, Хоботова
и еще какого-то полного белокурого господина, которого представили ему как доктора. Этот
доктор, с польскою, трудно выговариваемою фамилией, жил в тридцати верстах от города,
на конском заводе, и был теперь в городе проездом.
– Тут заявленьице по вашей части-с, – обратился член управы к Андрею Ефимычу
после того, как все поздоровались и сели за стол. – Вот Евгений Федорыч говорят, что аптеке
тесновато в главном корпусе и что ее надо бы перевести в один из флигелей. Оно, конечно,
это ничего, перевести можно, но главная причина – флигель ремонту захочет.
– Да, без ремонта не обойтись, – сказал Андрей Ефимыч, подумав. – Если, например,
угловой флигель приспособить для аптеки, то на это, полагаю, понадобится minimum рублей
пятьсот. Расход непроизводительный.
Немного помолчали.
– Я уже имел честь докладывать десять лет назад, – продолжал Андрей Ефимыч тихим
голосом, – что эта больница в настоящем ее виде является для города роскошью не по сред-
ствам. Строилась она в сороковых годах, но ведь тогда были не те средства. Город слишком
много затрачивает на ненужные постройки и лишние должности. Я думаю, на эти деньги
можно было бы, при других порядках, содержать две образцовые больницы.
– Так вот и давайте заводить другие порядки! – живо сказал член управы.
– Я уже имел честь докладывать: передайте медицинскую часть в ведение земства.
– Да, передайте земству деньги, а оно украдет, – засмеялся белокурый доктор.
– Это как водится, – согласился член управы и тоже засмеялся.
Андрей Ефимыч вяло и тускло посмотрел на белокурого доктора и сказал:
– Надо быть справедливым.
Опять помолчали. Подали чай. Воинский начальник, почему-то очень смущенный,
через стол дотронулся до руки Андрея Ефимыча и сказал:
– Совсем вы нас забыли, доктор. Впрочем, вы монах: в карты не играете, женщин не
любите. Скучно вам с нашим братом.
Все заговорили о том, как скучно порядочному человеку жить в этом городе. Ни театра,
ни музыки, а на последнем танцевальном вечере в клубе было около двадцати дам и только
два кавалера. Молодежь не танцует, а все время толпится около буфета или играет в карты.
Андрей Ефимыч медленно и тихо, ни на кого не глядя, стал говорить о том, как жаль, как
глубоко жаль, что горожане тратят свою жизненную энергию, свое сердце и ум на карты и

77