Page 76 - Рассказы

А. П. Чехов. «Рассказы»

XI

Этот разговор продолжался еще около часа и, по-видимому, произвел на Андрея Ефи-
мыча глубокое впечатление. Он стал ходить во флигель каждый день. Ходил он туда по утрам
и после обеда, и часто вечерняя темнота заставала его в беседе с Иваном Дмитричем. В
первое время Иван Дмитрич дичился его, подозревал в злом умысле и откровенно выражал
свою неприязнь, потом же привык к нему и свое резкое обращение сменил на снисходи-
тельно-ироническое.
Скоро по больнице разнесся слух, что доктор Андрей Ефимыч стал посещать палату
№ 6. Никто – ни фельдшер, ни Никита, ни сиделки не могли понять, зачем он ходил туда,
зачем просиживал там по целым часам, о чем разговаривал и почему не прописывал рецеп-
тов. Поступки его казались странными. Михаил Аверьяныч часто не заставал его дома, чего
раньше никогда не случалось, и Дарьюшка была смущена, так как доктор пил пиво уже не
в определенное время и иногда даже запаздывал к обеду.
Однажды, это было уже в конце июня, доктор Хоботов пришел по какому-то делу к
Андрею Ефимычу; не застав его дома, он отправился искать его по двору; тут ему сказали,
что старый доктор пошел к душевнобольным. Войдя во флигель и остановившись в сенях,
Хоботов услышал такой разговор:
– Мы никогда не споемся, и обратить меня в свою веру вам не удастся, – говорил Иван
Дмитрич с раздражением. – С действительностью вы совершенно незнакомы, и никогда вы
не страдали, а только, как пьяница, кормились около чужих страданий, я же страдал непре-
рывно со дня рождения до сегодня. Поэтому говорю откровенно: я считаю себя выше вас и
компетентнее во всех отношениях. Не вам учить меня.
– Я совсем не имею претензии обращать вас в свою веру, – проговорил Андрей Ефимыч
тихо и с сожалением, что его не хотят понять. – И не в этом дело, мой друг. Дело не в том,
что вы страдали, а я нет. Страдания и радости преходящи; оставим их, бог с ними. А дело
в том, что мы с вами мыслим; мы видим друг в друге людей, которые способны мыслить и
рассуждать, и это делает нас солидарными, как бы различны ни были наши взгляды. Если
бы вы знали, друг мой, как надоели мне всеобщее безумие, бездарность, тупость и с какою
радостью я всякий раз беседую с вами! Вы умный человек, и я наслаждаюсь вами.
Хоботов отворил на вершок дверь и взглянул в палату; Иван Дмитрич в колпаке и док-
тор Андрей Ефимыч сидели рядом на постели. Сумасшедший гримасничал, вздрагивал и
судорожно запахивался в халат, а доктор сидел неподвижно, опустив голову, и лицо у него
было красное, беспомощное, грустное. Хоботов пожал плечами, усмехнулся и переглянулся
с Никитой. Никита тоже пожал плечами.
На другой день Хоботов приходил во флигель вместе с фельдшером. Оба стояли в сенях
и подслушивали.
– А наш дед, кажется, совсем сдрефил! – сказал Хоботов, выходя из флигеля.
– Господи, помилуй нас, грешных! – вздохнул благолепный Сергей Сергеич, стара-
тельно обходя лужицы, чтобы не запачкать своих ярко вычищенных сапогов. – Признаться,
уважаемый Евгений Федорыч, я давно уже ожидал этого!

76