Page 49 - Детство

ему - съезжал бы!
- Так и надо,- согласился я, принимаясь остригать сухие лозы малинника.
Но я - поспешил.
Дождливыми вечерами, если дед уходил из дома, бабушка устраивала в кухне
интереснейшие собрания, приглашая пить чай всех жителей: извозчиков, денщика; часто
являлась бойкая Петровна, иногда приходила даже весёлая постоялка, и всегда в углу, около
печи, неподвижно и немотно торчал Хорошее Дело. Немой Стёпа играл с татарином в карты;
Валей хлопал ими по широкому носу немого и приговаривал:
- Аш-шайтан!
Дядя Пётр приносил огромную краюху белого хлеба и варенье "семечки" в большой
глиняной банке, резал хлеб ломтями, щедро смазывал их вареньем и раздавал всем эти
вкусные малиновые ломти, держа их на ладони, низко кланяясь.
- Пожалуйте-ко милостью, покушайте! - ласково просил он, а когда у него брали ломоть,
он внимательно осматривал свою тёмную ладонь и, заметя на ней капельку варенья, слизывал
его языком.
Петровна приносила вишнёвую наливку в бутылке, весёлая барыня - орехи и конфетти.
Начинался пир горой, любимое бабушкино удовольствие.
Спустя некоторое время после того, как Хорошее Дело предложил мне взятку за то, чтоб
я не ходил к нему в гости, бабушка устроила такой вечер. Сыпался и хлюпал неуёмный
осенний дождь, ныл ветер, шумели деревья, царапая сучьями стену, - в кухне было тепло,
уютно, все сидели близко друг ко другу, все были как-то особенно мило тихи, а бабушка на
редкость щедро рассказывала сказки, одна другой лучше.
Она сидела на краю печи, опираясь ногами о приступок, наклонясь к людям,
освещенным огнём маленькой жестяной лампы; уж это всегда, если она была в ударе, она
забиралась на печь, объясняя:
- Мне сверху надо говорить,- сверху-то лучше!
Я поместился у ног её, на широком приступке, почти над головою Хорошего Дела.
Бабушка сказывала хорошую историю про Ивана-воина и Мирона-отшельника; мерно лились
сочные, веские слова:
Жил-был злой воевода Гордион,
Чёрная душа, совесть каменная;
Правду он гнал, людей истязал,
Жил во зле, словно сыч в дупле.
Пуще же всего невзлюбил Гордион
Старца Мирона-отшельника,
Тихого правды защитника,
Миру добродея бесстрашного.
Кличет воевода верного слугу,
Храброго Иванушку-воина:
- Подь-ка, Иванко, убей старика,
Старчища Мирона кичливого!
Подь да сруби ему голову,
Подхвати её за сиву бороду,
Принеси мне, я собак прокормлю!
Пошёл Иван, послушался.
Идет Иван, горько думает:
"Не сам иду - нужда ведёт!
Знать, такая мне доля от господа"
Спрятал вострый меч Иван под полу,
Пришёл, поклонился отшельнику:
- Всё ли ты здоров, честной старичок?
Как тебя, старца, господь милует?