Page 17 - Дни и ночи

- Ну, я к себе,- сказал Жук.- Прощаться не буду, я еще к вам в гости приду.
- Приходите,- улыбнулся Сабуров.- Я себе пока тут квартиру подыщу.
Жук уже повернулся, но, уходя, добавил:
- Только в нижнем этаже советую, в бельэтаже продует. Как увидят немцы, что в
бельэтаже расположились, так все окна вместе со стенкой выбьют, уж это точно.
Сабуров в самом деле выбрал себе для временного командного пункта одну из
полуподвальных, впрочем довольно светлых и больших, комнат. Когда он присел и,
нахмурив лоб, пытался сообразить, что ему предпринять дальше, ввалился Конюков, волоча
за собой пленного - рыжего немолодого немца, примерно его лет и комплекции.
- Словил, товарищ капитан. Словил и вам представляю...
У Конюкова был победоносный вид. Хотя он так же, как и Жук, скрутил пленному
немцу руки за спиной, но теперь добродушно похлопал его по плечу. Немец был его
добычей, и Конюков относился к нему по-хозяйски, как к своему добру. Сабуров, заметив по
лычкам, что это фельдфебель, задал ему на ломаном немецком языке несколько вопросов.
Немец ответил хриплым, придушенным голосом.
- Что говорит, а? Что говорит? - два или три раза, перебивая немца, спрашивал
Конюков.
- Все, что нужно, говорит,- сказал Сабуров.
- Хрипит... Ишь ты, голос потерял,- удовлетворенно заметил Конюков, сам
запыхавшийся от борьбы с немцем.- Это я его маленько придушил. А кто же он теперь по
ихним званиям будет?
- Ты до кого в старой армии дослужился?
- До фельдфебеля,- ответил Конюков.
- Вот и он фельдфебель,- сказал Сабуров.
- Значит, так на так,- разочарованно протянул Конюков.
На завоеванной территории постепенно все образовывалось. Пленных набралось
одиннадцать человек, и их свели в одну полуподвальную каморку. От Гордиенко из
соседнего дома уже протянули телефон. Масленников, как сообщили связные, с остальной
частью батальона скоро должен был прийти сюда.
В окнах полуподвала, заваливая их камнями, домашними вещами, чем попало,
располагались пулеметчики и автоматчики. За каменной стеной, там, где указал Сабуров,
поспешно рыли себе окопы минометчики. О том, чтобы раньше следующей ночи подтащить
сюда кухни, нечего было и думать. Сабуров приказал людям расходовать неприкосновенный
запас. Наблюдатель, забравшись высоко на чердак, под обгоревшую крышу, сообщил о
продвижении немцев по ближайшим улицам.
Гордиенко сказал по телефону, что у него все в порядке, взял четырех пленных и
укрепляется, ожидая дальнейших приказаний. Сабуров ответил, что единственное
приказание - укрепляться как можно скорей.
Когда наконец протянули провод от Парфенова, Сабуров взял трубку.
- Лейтенант Григорьев слушает,- послышался молодой тонкий голос.
- А где Парфенов?
- Он не может подойти.
- Почему не может?
- Он ранен.
Сабуров положил трубку. Как раз в эту минуту к нему явился запыхавшийся и
счастливый Масленников.
- Вот сюда попали, когда шел,- объявил он торжественно, показывая краешек галифе с
дыркой от пули. Сабуров усмехнулся:
- Если это вас так радует - боюсь, что-вы тут часто будете ходить веселым. Привели
людей?
- Привел.
- Без потерь, надеюсь?