Page 21 - Дни и ночи

клетку на этаж ниже их. Взрывом был начисто выдран целый пролет лестницы, и им
пришлось спускаться, цепляясь за вывернутые балки и остатки перил.
- Понимаешь теперь, что нельзя начальство торопить? - язвил Проценко.Поторопил бы,
как раз и подставил бы меня под эту дулю. Тебе что Бабченко говорил: "Хозяин будет, имей
в виду..." - вдруг смешно скопировал он Бабченко.- А ты меня под дулю чуть не подвел...
Проценко ушел от Сабурова в час затишья, между первой и второй атаками немцев.
- Ничего, бувай здоровенький,- сказал он Сабурову на прощанье. И добавил
конфиденциально: - Вот когда научусь лучше воевать, то в батальоны ходить перестану,
пусть командиры полков ходят, а я только до штаба полка ходить стану... Но к тебе по
старому знакомству буду заглядывать. Кто вместе под Воронежем был, то все равно что
вместе детей крестили. Как к куму заходить буду.
Он повернулся и вышел, как всегда немножко прихрамывая и барабаня по воздуху
пальцами.
Перед вечером немцы еще раз пошли в атаку, но были отбиты. Когда начало темнеть,
Петя принес Сабурову котелок вареной картошки.
- Где достал? - удивился Сабуров.
- Здесь, поблизости,- сказал Петя.
- А где же все-таки?
- Да так, поблизости,- скрытничая, повторил Петя.
Пока Сабуров, которому хотелось есть и некогда было объясняться, уплетал за обе
щеки картошку, Петя стоял над ним в позе матери.
- А где же ты все-таки ее добыл? - уже сытым, разморенным голосом спросил Сабуров.
На лице Пети изобразилась душевная борьба. С одной стороны, нужно было ответить
на вопрос, с другой стороны, ему хотелось удержать перед капитаном в тайне вновь
открытую им базу снабжения. Сабуров посмотрел на его каменное лицо и улыбнулся.
Петя отличался храбростью, заботливостью и веселым нравом- тремя главными
качествами, которых можно пожелать в ординарце. До войны он работал агентом по
снабжению на одном из московских заводов. Эту работу он полюбил еще во времена первой
пятилетки. Достать неведомо как, неведомо где то, чего никто не мог достать,- в этом была
для него особая прелесть. Он доставал двутавровые балки в Ялте, виноград в Костроме и
строевой лес в Каракумах. Он делал заведомо невозможное, и это его привлекало. Он ничего
не искал и не устраивал лично для себя, но для того чтобы достать материалы, нужные
заводу, на котором он работал, он был готов на все. Его ненавидели конкуренты и ценили
начальники. На войне, попав ординарцем к Сабурову, он кроме храбрости перед лицом
неприятеля обнаружил неимоверное мужество перед лицом всяческих трудностей военного
снабжения. Когда в батальоне нечего было есть, Сабуров отправлял на поиски еды Петю, и
Петя всегда что-нибудь находил... Когда нечего было курить, Петя находил и курево. Когда
нечего было пить, Петя всегда отыскивал хоть небольшую толику водки, и так быстро, что
Сабуров подозревал, что у него имеется тайный неприкосновенный запас.
У Пети был только один недостаток: даже когда он не совершал ничего незаконного, он
все равно любил покрывать свои успехи дымкой таинственности и очень огорчался, когда
Сабуров или кто-нибудь другой задавали ему вопросы.
- Так где же ты все-таки достал? - повторил Сабуров, и Петя, чувствуя, что ему не
отвертеться, решил признаться.
- Здесь,- ответил он.- Там во дворе флигелек, под флигельком подвал, а в этом подвале
гражданка...
- Какая гражданка? - поднял брови Сабуров.
- Сталинградская гражданка, здесь и жила во флигельке. Муж убитый. С троими детьми
в подвал залезла и сидит... У нее там всего - картошки, морковки и прочего... чтоб с голоду
не помереть. И даже коза у нее в подвале, только, говорит, от темноты доиться перестала. Я
говорю: "Командир мой картошку уважает". Она без звука котелок наварила, говорит: "Когда
нужно, пожалуйста", и даже сала дала... Вот вы ж не замечаете, а, между прочим, с салом