Page 54 - Голова профессора Доуэля

всё, что произошло с нею. Последнее письмо. Но не было никакой возможности переслать
его. Лоран не сомневалась, что должна погибнуть. Она была готова спокойно встретить
смерть. Её огорчали только заботы о матери и мысли о том, что преступление Керна
останется неотомщённым. Однако она верила, что рано или поздно всё же возмездие не
минует его.
То, чего она ждала, случилось скорее, чем она предполагала.
Лоран погасила свет и улеглась в кровать. Нервы её были напряжены. Она услышала
какой-то шорох за шкафом, стоящим у стены. Этот шорох больше удивил, чем испугал её.
Дверь в её комнату была заперта на замок. К ней не могли войти так, чтобы она не услышала.
«Что же это за шорох? Быть может, мыши?»
Дальнейшее произошло с необычайной быстротой.
Вслед за шорохом послышался скрип. Чьи-то шаги быстро приблизились к кровати.
Лоран испуганно приподнялась на локтях, но в то же мгновение чьи-то сильные руки
придавили её к подушке и прижали к лицу маску с хлороформом.
«Смерть!..» — мелькнуло в её мозгу, и, затрепетав всем телом, она инстинктивно
рванулась.
— Спокойнее, — услышала она голос Керна, совсем такой же, как во время обычных
операций, а затем потеряла сознание.
Пришла в себя она уже в лечебнице.
Профессор Керн привёл в исполнение угрозу о «чрезвычайно тяжёлых для неё
последствиях», если она не сохранит тайну. От Керна она ожидала всего. Он отомстил, а сам
не получил возмездия. Мари Лоран принесла в жертву себя, но её жертва была бесплодной.
Сознание этого ещё больше нарушало её душевное равновесие.
Она была близка к отчаянию. Даже здесь она чувствовала влияние Керна.
Первые две недели Лоран не разрешали даже выходить в большой тенистый сад, где
гуляли «тихие» больные.
Тихие — это были те, которые не протестовали против заключения, не доказывали
врачам, что они совершенно здоровы, не грозили разоблачениями и не делали попыток к
бегству. Во всей лечебнице было не больше десятка процентов действительно
душевнобольных, да и тех свели с ума уже в больнице. Для этой цели у Равино была
выработана сложная система «психического отравления».

«ТРУДНЫЙ СЛУЧАЙ В ПРАКТИКЕ»

Для доктора Равино Мари Лоран была «трудным случаем в практике». Правда, за время
её работы у Керна нервная система Лоран была сильно истощена, но воля не поколеблена. За
это дело и взялся Равино.
Пока он не принимался за «обработку психики» Лоран вплотную, а только издали
внимательно изучал её. Профессор Керн ещё не дал доктору Равино определённых директив
относительно Лоран: отправить её преждевременно в могилу или свести с ума. Последнего,
во всяком случае, в большей или меньшей степени требовала сама система психиатрической
«лечебницы» Равино.
Лоран в волнении ожидала того момента, когда её судьба окончательно будет решена.
Смерть или сумасшествие — другого пути здесь для неё, как и для других, не было. И она
собирала все душевные силы, чтобы противоборствовать по крайней мере сумасшествию.
Она была очень кротка, послушна и даже внешне спокойна. Но этим трудно было обмануть
доктора Равино, обладавшего большим опытом и недюжинными способностями психиатра.
Эта покорность Лоран возбуждала в нём лишь ещё большее беспокойство и
подозрительность.
«Трудный случай», — думал он, разговаривая с Лоран во время обычного утреннего
обхода.
— Как вы себя чувствуете? — спрашивал он.