Page 35 - Капитанская дочка

мятежников, собственное мое бессилие устрашали меня. Швабрин, Швабрин пуще всего
терзал мое воображение. Облеченный властию от самозванца, предводительствуя в крепости,
где оставалась несчастная девушка – невинный предмет его ненависти, он мог решиться на
все. Что мне было делать? Как подать ей помощь? Как освободить из рук злодея? Оставалось
одно средство: я решился тот же час отправиться в Оренбург, дабы торопить освобождение
Белогорской крепости и по возможности тому содействовать. Я простился с священником и с
Акулиной Памфиловной, с жаром поручая ей ту, которую почитал уже своею женою. Я взял
руку бедной девушки и поцеловал ее, орошая слезами. «Прощайте, – говорила мне попадья,
провожая меня, – прощайте, Петр Андреич. Авось увидимся в лучшее время. Не забывайте
нас и пишите к нам почаще. Бедная Марья Ивановна, кроме вас, не имеет теперь ни
утешения, ни покровителя».
Вышед на площадь, я остановился на минуту, взглянул на виселицу, поклонился ей,
вышел из крепости и пошел по Оренбургской дороге, сопровождаемый Савельичем, который
от меня не отставал.
Я шел, занятый своими размышлениями, как вдруг услышал за собою конский топот.
Оглянулся; вижу: из крепости скачет казак, держа башкирскую лошадь в поводья и делая
издали мне знаки. Я остановился и вскоре узнал нашего урядника. Он, подскакав, слез с
своей лошади и сказал, отдавая мне поводья другой: «Ваше благородие! Отец наш вам
жалует лошадь и шубу с своего плеча (к седлу привязан был овчинный тулуп). Да еще, –
примолвил, запинаясь, урядник, – жалует он вам… полтину денег… да я растерял ее
дорогою; простите великодушно». Савельич посмотрел на него косо и проворчал: «Растерял
дорогою! А что же у тебя побрякивает за пазухой? Бессовестный!» – «Что у меня за
пазухой-то побрякивает? – возразил урядник, нимало не смутясь. – Бог с тобой, старинушка!
Это бренчит уздечка, а не полтина». – «Добро, – сказал я, прерывая спор. – Благодари от
меня того, кто тебя прислал; а растерянную полтину постарайся подобрать на возвратном
пути и возьми себе на водку». – «Очень благодарен, ваше благородие, – отвечал он,
поворачивая свою лошадь, – вечно за вас буду бога молить». При сих словах он поскакал
назад, держась одной рукою за пазуху, и через минуту скрылся из виду.
Я надел тулуп и сел верхом, посадив за собою Савельича. «Вот видишь ли, сударь, –
сказал старик, – что я недаром подал мошеннику челобитье: вору-то стало совестно, хоть
башкирская долговязая кляча да овчинный тулуп не стоят и половины того, что они,
мошенники, у нас украли, и того, что ты ему сам изволил пожаловать; да все же пригодится,
а с лихой собаки хоть шерсти клок».

Глава Х
Осада города

Заняв луга и горы,
С вершины, как орел, бросал на град он взоры.
За станом повелел соорудить раскат,
И в нем перуны скрыв, в нощи привесть под град.
Херасков

Приближаясь к Оренбургу, увидели мы толпу колодников 42 с обритыми головами, с
лицами, обезображенными щипцами палача. Они работали около укреплений, под надзором
гарнизонных инвалидов. Иные вывозили в тележках сор, наполнявший ров; другие
лопатками копали землю; на валу каменщики таскали кирпич и чинили городскую стену. У
ворот часовые остановили нас и потребовали наших паспортов. Как скоро сержант услышал,
что я еду из Белогорской крепости, то и повел меня прямо в дом генерала.

42 Колодник – арестант, узник в колодках.