Page 89 - Лабиринт

Четыре дня и три ночи провел он уже тут, на дне оврага. Днем еще туда-сюда, можно
привыкнуть, хоть тоже неприятно, — никого вокруг, только деревья шумят да курица
квохчет, а ночью вообще жуть. Только Темка, отчаянный человек, может это вынести.
В первую ночь, пока совсем не стемнело, Толик с Темкой был. Они сидели на
крылечке. Толик светил Темкиным фонариком, а Темка читал растрепанную книжку,
которую они нашли в избушке. Называлась книжка таинственно — «Собака Баскервиллей»,
и, подобрав ее, Толик хотел забрать с собой, почитать. Но Темка не дал.
— У-у! — вытаращил он глаза. — Законная книжка! Страхота! Надо ее ночью читать,
чтоб страшнее было.
И вот они сидели в темноте, читали пухлую книжку про ужасную собаку Баскервиллей,
которая носилась в темноте как привидение — светящаяся, огромная, жуткая убийца.
Сердце у Толика громыхало так, что, умолкни Темка, он наверняка бы услышал его
грохот. Но Темка не умолкал, читал с выражением.
— «В ту же секунду Лестрейд вскрикнул от ужаса и упал ничком на землю. Я
выпрямился и, почти парализованный тем зрелищем, которое явилось моим глазам,
потянулся ослабевшей рукой к револьверу».
Толик сжался в комочек, представив себе собаку Баскервиллей. Ему показалось — она
стоит в темноте. Не там, в книге, а тут, рядом с ними. В кустах. Он не выдержал и повернул
фонарик в темноту. Там было пусто.
— Во дает! — заругался Темка. — На самом интересном!..
Толик перевел дыхание, успокаивая сердце, и снова навел фонарик на книгу. А Темка
будто издевался над ним.
— «Да! — воскликнул он зловещим голосом. — Это была собака, огромная, черная как
смоль. Но такой собаки еще никто из нас, смертных, не видывал».
Темка читал с выражением, не спеша, делая паузы между предложениями, и в эти
короткие перерывы Толику слышались таинственные звуки. Что-то прошелестело за их
спиной. Что-то стукнуло в темноте: тук-тук…
— «Из ее отвислой пасти, — подвывая, читал Темка, — вырывалось пламя, глаза
метали искры, по морде и загривку переливался мерцающий огонь. Ни в чьем воспаленном
мозгу не могло бы возникнуть видение более страшное, более омерзительное, чем это адское
существо, выскочившее на нас из тумана…»
Толику снова послышался этот тенькающий звук, словно кто-то отбивал азбуку Морзе:
ту-ту-туу-ту…
Он толкнул локтем Темку.
— Слышь? — прошептал Толик.
— Да не трусь! — усмехнулся Темка, но прислушался.
Звук морзянки слышался отчетливо и ясно. Кто-то работал на передатчике. Спрятался в
заброшенном овраге и передавал сведения. Шпион!
— Погаси! — тревожным шепотом велел Темка, и Толик послушно щелкнул
выключателем. Щелчок показался ему громом. Передатчик утих на мгновенье, но потом
заработал снова.
Та-тарара-та-та, тарара-тарара-та, — тиликала морзянка.
— Надо взять что-нибудь потяжелее, — шепнул Темка и полез на карачках, разыскивая
в темноте увесистый камень.
— Может, сбегать за милицией? — спросил Толик, поднимая палку.
— Долго, — ответил Темка. — Он уйдет. Надо самим.
Мрачные, пустые дома с заколоченными окнами в темноте казались живыми
существами. Они только притаились. Еще чуть-чуть, и они сдвинутся над мальчишками. Или
оживут. В окнах за дощатыми крестами засветятся желтые огни. А из одного метнется
темная тень. Это самый страшный. Это шпион…
Первым шел Темка. Толик шумно дышал у него за плечом, и Темка то и дело
оборачивался, грозя кулаком.